Хранитель Бездны - [105]
Он наклонился и, не задумываясь, поднял с земли лежащую прямо перед ним куртку. Она была тяжелой и пришлась почти впору — только рукава были немного коротки. Не застегивая куртку, он побрел дальше, чувствуя себя мародером на поле битвы. Кругом валялись куртки, сапоги, зимние ботинки, упакованные свитера, даже несколько шуб. Кирилл подавил внезапно возникшее желание взять еще и шубу — дрожь не прекращалась. Бездумно пнул пару зимних женских сапог. Они показались ему… не совсем материальными, сотканными из тумана. Кирилл присмотрелся. Так и есть — от земли в воздух поднимались тонкие прозрачные клубы тумана, придавая лежащим на ней предметам оттенок ирреальности. Он отвернулся — ему было противно смотреть на дубленки — и продолжил обходить машину с другой стороны, стараясь не глядеть под ноги.
Уже подходя к кабине, Кирилл остановился, споткнувшись обо что-то. Наклонился и поднял с земли пухлый бумажник. Должно быть, он выронил его, когда… Впрочем, нет, кого он обманывает? Его портмоне находится в бардачке. Разве что…
Он раскрыл бумажник и уставился на лицо Сухарева, улыбающееся с прав на вождение автомобиля. Казалось, начальник издевается над ним, глумится с фотографии.
Губы Сухарева изогнулись еще больше, глаза засверкали из-под густых бровей. Кирилл с ужасом смотрел, как искажается лицо мертвого приятеля, меняется, словно там, по ту сторону прозрачного пластика, был заточен живой человек. Но ведь этого не может быть!
Он смотрел, как фотография вспучилась, пошла бугрящимися пузырями, как если бы на нее плеснули кислоту, почернела… Секунду спустя в центре лица Сухарева осталось черное, выжженное пятно. Тонкая струйка едкого дыма поднялась в воздух, на миг Кирилл почувствовал, как смрад металла и пролитого бензина отступил перед куда более мощным, яростным запахом горящей пластмассы. Дым забивался в ноздри и полз дальше, глубже, пробираясь к мозгу.
Кирилл закричал, нет, попытался закричать, но дым проник в легкие, парализовал мышцы челюсти, связал их в крепкий, тугой узел. Он старался бросить бумажник, но руки не повиновались ему. Он смотрел прямо в черную дыру на месте фотографии, смотрел и не верил своим глазам — ему казалось, что дыра эта уходит в самое чрево ада. Отверстие пульсировало в такт биению его сердца: медленнее-быстрее, медленнее-быстрее. Дым продолжал сочиться из него тяжелыми, смрадными клубами, но теперь Кирилл видел, что это был не дым, или не совсем дым, а нечто куда более материальное, словно щупальца неведомой твари, запертой по ту сторону отверстия, полупрозрачные, но с каждой секундой проявляющиеся. Он чувствовал их холодные, скользкие прикосновения к плоти. Они проникли под череп и ласкали его мозг. И каждое касание высасывало из него что-то, оставляя зияющую пустоту.
Из глубины отверстия раздались звуки. Там, в бесконечной пропасти, звучала песня. Незатейливая мелодия и страшные слова, обрамленные жужжанием и шумом. При первых звуках этой песни он почувствовал, что мир вокруг него выцветает, становится двухмерным, сотканным из тончайшего, готового разорваться папируса, и за этим папирусом, подобно сцене, скрытой занавесом, находится другой, ужасный мир, что зовет его, призывает …
Парализованный, он скорее почувствовал, нежели увидел, движение прямо перед собой. Он не мог поднять голову, не мог оторваться от завораживающей пляски черного цвета спирали, что низвергалась в черную же дыру, но он знал, он знал, кто находится прямо перед ним. Он ощущал горячее дыханье на своем лице, обонял запах гнилого мяса, трепещущий в его ноздрях. Это был проклятый длинный пес. Он находился прямо перед ним, вытянувшись на своих резиновых ногах так, что морда находилась вровень с его глазами, и смотрел на него, пожирая… память.
Теперь он слышал только песню, и песня эта противоестественным образом смешивалась со смрадным дыханьем пса, крадущего воспоминания. Каждое слово теркой проходило по его сознанию, превращая все то, из чего состояло его «Я», в грязный, тающий снег. Мысли исчезали, растворялись в пульсирующей воронке.
— пел далекий трескучий голос, и мир лопался, разлетался на куски, опадал вокруг холодным тленом.
— завывал граммофон, и Кирилл застыл, прекратив внутреннюю борьбу, глядя издалека, как волны смывают его имя, начертанное на песке.
— все заволокло темнотой, что вплеснувшись из черной дыры, теплым одеялом укрыла его и, умирая, он слышал, как где-то в бесконечной пустоте игра граммофона, споткнувшись, снова начала движение по проторенной дорожке:
И снова…
— едва слышно прошептал пес, выдохнув, и в смрадном воздухе Кирилл, теперь уже не Кирилл, но пустая оболочка, почувствовал запах увядших кладбищенских роз.
Повинуясь зову, он сделал шаг.
Мир раскололся, и в образовавшуюся брешь хлынул поток угольного мрака. Волна подхватила его и увлекла в черный бурлящий водоворот.
— тихо шептал мертвый бард.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Неизвестность сеет зерно страха, прорастающее ненавистью. Неизвестность — зло. Но что вы станете делать, если подавляемое веками нечто восстанет против вас? Что, если вы с ужасом осознаете, что оно всегда было сильнее, а ваша ненависть лишь сделала его злее и коварнее? Что, если судьба всего человечества будет зависеть от исполнения одного-единственного пророчества? Вы будете бояться. Это в вашей природе. Бояться и ждать, пока Черный Дракон не обезглавит Гидру. Если только вас не обманули. Основная пара — слэш, во второстепенных присутствует гет и намеки на фем. Жанры: эпический, фэнтези, яой, драма, любовь, путешествия.
Мое имя – Серафима - означает шестикрылий ангел. Я и не мечтала становиться ведьмой, это моя подруга Мая получила Дар в наследство от своей прабабушки. Теперь она - нет, не летает на метле, - открыла магазин сладостей и ведьмачит с помощью вкусняшек. На свой день рожденья я купила у нее капкейк, украшенный тремя парами крылышек и загадала желание. И вот теперь любуюсь на три пары крыльев за своей спиной. А еще стала видеть крылья у всех людей. У Маи, например, лавандово-бирюзовые, с сердечками.
Малоизвестные факты, связанные с личностью лихого атамана, вождя крестьянской революции из Гуляйполя батьки Махно, которого батькой стали называть в 30 лет.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.
Хороший юмор — всегда в цене. А если юмор закручивает пируэты в компании здравого смысла — цены этому нет! Эта книга и есть ТАНЦУЮЩИЙ ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ. Мудрая проза и дивные стихи. Блистательный дуэт и… удовольствие обеспечено!
Хороший юмор — всегда в цене. А если юмор закручивает пируэты в компании здравого смысла — цены этому нет! Эта книга и есть ТАНЦУЮЩИЙ ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ. Мудрая проза и дивные стихи. Блистательный дуэт и… удовольствие обеспечено!
Посмотрите по сторонам. Ничего не изменилось? Делайте это чаще, а то упустите важное. Можно продавать фрукты. Можно писать книги. Можно снимать кино. Можно заниматься чем угодно, главное, чтобы это было по душе. А можно ли проникать в чужие миры? «Стоит о чём-то подумать, как это появится» Милене сделали предложение, от которого трудно отказаться. Она не предполагала, что это перевернёт не только её жизнь, но и жизни окружающих…