Хранитель Бездны - [100]

Они часто встречались в офисе — Андрей был трудоголиком и порой засиживался в своем кабинете дотемна. Он всегда был дружелюбен и первым здоровался с неизменной спокойной улыбкой на лице. Несколько раз заводил беседы на отвлеченные темы, вспоминал старые времена, а однажды даже пригласил Кирилла с супругой в гости: мол, посидим, поболтаем по-приятельски. Кирилл отказался под совершенно нелепым предлогом, сам не понимая, почему. Андрей больше и не предлагал. Равно как не предлагал он и повышение, словно забыв об этом давнем разговоре.

— … Ворует, да?

Он недоуменно уставился на Юхани. Надо же — снова задремал, прямо за рулем! Последние несколько секунд он, должно быть, вел машину на автомате.

— Кто?

— Сухарев этот. Все русский бизнесмен воруют. Мой начальник его не любит. Но бизнес есть бизнес.

— Да нет… — буркнул Кирилл, — он… действительно сам всего добился, как в сказке прямо, — неожиданно, он почувствовал злость. — А вообще, черт его знает, Может и ворует.

— Ворует… — удовлетворенно протянул Юхани.

5

В «Siltanen» — почти всегда не протолкнуться. Само название бара говорило о больших амбициях владельцев. Названием все и ограничивалось. Если местный «Siltanen»[24] и приходился родственником столичному красавцу-бару, то родственником, зачатым по пьяной лавочке, эдаким убогим бастардом, прокуренным и грязным настолько, что грязь воспринималась скорее как антураж.

Впрочем, посетителей — большей частью водителей грузовиков, мешочников из окрестных сел, мошенников и аферистов — это совершенно не смущало. Бодега процветала. Возвращаясь из рейса, Кирилл не упускал случая заглянуть в бар, пропустить пару-тройку пив, поболтать ни о чем с тамошними завсегдатаями, порой с совершенными незнакомцами, которых он видел в первый и последний раз.

С трудом припарковавшись (Юхани выскочил на ходу и поспешил к бару, маняще освещающему округу тусклой рекламой пива URKO[25]), Кирилл вышел из машины, проверил, на всякий, замок и пломбы, остановился на мгновение полюбоваться серо-синим небом, навеки застывшим в поре заката. Воздух был прохладным; сквозь запахи бензина и пролитого пива пробивались свежие, чистые ароматы лета. Где-то вдалеке монотонно тявкала собака — должно быть, на Российской стороне, — здешние псы унаследовали финскую легендарную медлительность и гавкали только по особой нужде.

Он побрел к бару, ощущая ту особенную приподнятость, что испытывал всякий раз, собираясь выпить. Разумеется, в баре он не задержится — не ровен час, напорется в дороге на местных полицейских. Но никто не запрещает ему прикупить пару бутылок крепкого — здешние цены мало отличались от магазинных и несмотря на дороговизну алкоголя, он своего не упустит. Karjala IVB быть может и не баловало изысканностью как например та же Terva, со вкусом смолы, но била по мозгам так, что крепкая «Балтика» казалась лагером. Цена такой бутылки в баре могла достигать пяти евро, но ему больше двух не понадобится, если он не хочет слететь с дороги, разумеется.

Внутри было накурено. Лица посетителей смазывались — казалось, что все они носят одинаковые грязно-серые маски. Курили почти все, и это несмотря на большие круглые знаки «No Smoking», наклеенные прямо на барную стойку. Из дребезжащих динамиков вовсю орали Leningrad Cowboys[26]. Каждый раз, приходя сюда, Кирилл вынужден был слушать или их заезженный донельзя древний альбом: «Total Babalaika Show», или столь же осточертевший первый альбом Nightwish[27] — как правило, музыкальное разнообразие на этом исчерпывалось. Иногда, следуя умопомрачительной финской логике, бармен предоставлял посетителям редкую возможность насладиться творчеством Михаила Круга — его песни были записаны на одном диске с полной дискографией Megaherz[28]. Порой, Кирилл ловил себя на мысли о том, что из Круга мог бы получиться неплохой исполнитель в стиле Neue Deutsche Härte[29]… Как правило, после появления таковых мыслей он в срочном порядке переставал пить или оставался на ночь в местном хостеле, понимая, что его шансы удержать многотонный грузовик на дороге равны нулю.

Над многочисленными початыми бутылками, украшавшими зеркальную стену барной стойки, красовался большой фотоколлаж, на котором улыбающийся Ельцин гарцевал на свинье.

Бармен, огромный, рыжий детина, словно сошедший со страниц комиксов для взрослых, был лыс, обладал могучими кустистыми бровями и столь же кустистой ярко-рыжей бородой, заплетенной в две косички. На этом, впрочем, сходство с древним скандинавом заканчивалось. На бармене была футболка с аляповато нанесенным логотипом «Bloodhound Gang»[30], растянутая на объемистом животе. Увидев Кирилла, викинг широко улыбнулся и помахал в воздухе полотенцем. Они были старыми знакомцами.

Все без исключения столики были заняты. Большая часть стульев у барной стойки, впрочем, пустовала. На одном из них, навалившись на столешницу локтями, сидел Юхани. Перед ним стоял полупустой бокал с темным пивом и совершенно пустая рюмка.

Кирилл подошел к приятелю и плюхнулся на соседний стул. Бармен, не спрашивая, поставил прямо на стойку запотевшую бутылку IVB и, свирепо подмигнув, погрозил ему пальцем. Кирилл отмахнулся — он и не собирался напиваться. Так, бутылку, быть может две.