Хранить вечно - [48]

Во имя справедливости я прошу не лишить г. Локкарта возможности «документально доказать», что деньги эти действительно переданы им по адресу, и поэтому предлагаю эту сумму распределить следующим образом:

1. Создать фонд единовременных пособий:

а) семьям павших во время революции латышских стрелков;

б) инвалидам латышских стрелков, получившим увечья в боях против контрреволюционеров всяких мастей (в том числе и против англо-французов и чехословаков). Для этого фонда отчислить от суммы, полученной через г-на Локкарта от английского правительства, 1 100 000 рублей.

2. 50 000 рублей передать в распоряжение «Исколастрела» с условием, что эта сумма будет израсходована на издание агитационной литературы для латышских стрелков.

3. 40 000 рублей выдать артиллерийскому дивизиону Латышской стрелковой дивизии, командиром которого состоит тов. Берзин, на основной капитал для открытия лавки и культурно-просветительных целей[20].

4. 10 000 рублей выдать тов. Берзину, дабы он мог обеспечить своих родителей, оставшихся без всяких средств в гор. Риге.

Свердлов дочитал до конца и позвонил Дзержинскому:

— Феликс Эдмундович, не думаете ли вы, что нас с вами могут обвинить в мягкотелости?

— В мягкотелости? Меня?

— Да, вас. И меня тоже. Нам шлют из Лондона ультиматумы. Только что стало известно, что там арестованы Литвинов[21] и другие советские представители. А мы боимся прикоснуться к Локкарту. Задержали и отпустили.

И тогда за Локкартом пришли на его квартиру в Хлебниковом переулке.

Это событие он описал потом со свойственной ему склонностью к беллетристическим преувеличениям:

…В половине четвертого раздался грубый голос, приказывавший мне встать. Первое, что увидели мои глаза, было стальное дуло револьвера. В моей комнате стояло около десяти вооруженных людей. Предводителя их я знал: это был прежний комендант Смольного Манков[22].

На мой вопрос, что все это означает, он ответил отрывисто и сухо:

— Оставьте эти вопросы и одевайтесь! Вы будете отвезены на Лубянку…

Пока я одевался, чекисты перерыли всю нашу квартиру в поисках уличающий нас бумаг…

В действительности вместе с комендантом Кремля Павлом Мальковым было только двое — оперативник и милиционер. Они постучали к Локкарту около двух часов ночи.

Никто из пришедших оружия не вынимал. Мальков вытащил из кармана и предъявил Локкарту только ордер на арест. Обращение с британским уполномоченным было корректным. А обыск по предупреждению Петерса производился чрезвычайно деликатно…

Из ВЧК Локкарта перевезли в Кремль. Вместо тюремной камеры его поместили во фрейлинских комнатах Большого Кремлевского дворца. Там у арестованного были кабинет, столовая, спальня, ванная. Питание Локкарту приносили из кремлевской столовой. Обслуживал его старый швейцар.

Каждый день он ходил на прогулки в Тайницкий сад, и ежедневно у него спрашивали, нет ли жалоб и претензий.

А советские дипломаты в это время томились в мрачных сырых казематах лондонской тюрьмы и были освобождены в октябре 1918 года только в обмен на Локкарта, хотя никто из них не посягал на правительство Великобритании и не был уличен в действиях, карающихся английскими законами.

4

Северной кампанией непосредственно руководили агенты английской разведки и Локкарт. Британские военные разведчики прибыли в Архангельск в начале лета, В их задачу входила подготовка мятежа против Советской власти в Архангельском порту.

Мятеж вспыхнул 2 августа. Назавтра генерал Фредерик Пуль, командующий британским экспедиционным корпусом в северной России, при поддержке английских и французских кораблей высадил в Архангельске десант. Одновременно сербские и белогвардейские части под командованием полковника английской разведки Торнхилла предприняли марш от Онежского озера, чтобы перерезать железную дорогу Архангельск — Вологда и атаковать отступающие советские части с тыла.

Помощники Локкарта Берс и Гарстер оказались в Архангельске вскоре после высадки англичан. Они передали настоятельные рекомендации своего шефа генералу Пулю, чтобы тот не полагался на силы одного экспедиционного корпуса и форсировал укомплектование белогвардейских частей. Локкарт рекомендовал даже подходящую фигуру на пост будущего главнокомандующего Северным фронтом — генерал-лейтенанта Миллера.

После разгрома Архангельского Совета генерал Пуль создал марионеточное «Верховное правительство севера России», во главе которого поставил седобородого политикана Чайковского. Потом генералу Пулю пришло в голову учредить военную диктатуру без всяких представительных форм власти, и 5 сентября состоялся «дворцовый» переворот.

6 сентября американский посол Френсис, решивший погостить в Архангельске и участвовать в смотре американских экспедиционных сил, встретился на параде с генералом Пулем.

Пуль небрежно бросил ему:

— А у нас тут вчера вечером произошел переворот!

— Переворот? — удивился Френсис. — Какой же? Почему я ничего не знаю?

— А это спросите у Чаплина, — ответил Пуль, указав на худощавого офицера.

Френсис подозвал капитана второго ранга Григория Чаплина, непосредственного исполнителя указаний Пуля по организации антисоветского, а затем «античайковского» переворота.