Хранить вечно - [14]

Провокатор из царского казачьего конвоя выдал Никитенко жандармам прежде, чем тот успел выполнить задание.

Храброго черноморца повесили, а Савинков вышел сухим из воды и принялся подбирать исполнителей новых террористических планов, вычеркнув Никитенко из списков, известных только самому главарю. Имя Никитенко он потом не упоминал нигде.

У Савинкова могли бы брать уроки конспирации любые заговорщики. Во всех случаях жизни он был азартным игроком и, кроме организации политических убийств и диверсий, увлекался женщинами, скачками, игрой в рулетку. И то, и другое, и третье он хладнокровно бросал, когда остывали страсти, и никогда не вспоминал ни о брошенных женщинах, ни о деньгах, выкинутых на ветер в тотализаторе или в казино.

В Монте-Карло, по слухам, он проиграл за несколько ночей все партийные средства — пятнадцать тысяч золотом, но, нисколько не смутившись, пустился в сомнительные аферы, добыл новые деньги и стал завсегдатаем парижских увеселительных заведений.

Без шампанского и бренди, без кабаре и дансинга, без азартной игры и шансонеток у него не проходил ни одни день, а ему все казалось мало.

Этот человек сразу заинтересовал Локкарта.

Савинков мог ночи напролет просиживать за бутылкой бренди и вырабатывать планы на следующий день только для того, чтобы при наступлении его поручить их осуществление другим… Он так долго прожил среди шпионов и провокаторов, что, подобно герою одного из его романов, в конце концов сам не мог разобраться толком, кого он, в сущности, обманывает — врагов или себя самого…

Как и многие русские, он был пламенным оратором, умевшим гипнотизировать слушателей. Мельком ему удалось ослепить даже Черчилля, который узрел в нем русского Бонапарта. К сомнительным чертам его характера относилась жажда наслаждений, которой он подчинял огромное честолюбие.

Главный недостаток у него был тот же, что и у меня: лихорадочные приступы охоты к работе, перемежающиеся длительными интервалами лени.

Но не суждено было сбыться «романтическим» мечтам Локкарта… Дипломатическая карьера его в царской России прервалась самым неожиданным и до некоторой степени скандальным образом.

В то время, когда Россия приближалась к последнему акту своей трагедии, надвигалась небольшая трагедия и в моей личной жизни…

Несколько месяцев тому назад я сблизился с одной русской еврейкой, с которой случайно познакомился в театре. Об этом пошли всевозможные сплетни. Сплетни дошли до нашего посла. Сэр Джордж Бьюкенен[10] вызвал меня к себе и во время прогулки учинил мне по этому поводу допрос… Он рассказал мне кое-что из собственной жизни… Я был поистине растроган, и мы расстались взволнованными…

Вернувшись в Москву, я принял торжественное решение отречься от своих заблуждений. Я обещал и сдержал свое слово… на протяжении трех недель. Затем раздался телефонный звонок… и я погиб. Это был конец всему. Я нарушил данное слово…

В начале сентября 1912-го основательно подмочивший свою дипломатическую репутацию Локкарт покинул Москву.

Но после большевистской революции Локкарт снова понадобился: ни Форин-оффис, ни военный кабинет, встревоженные тем, что происходит в России, не могли без него обойтись.

Нужен был человек, знавший Россию и способный проникнуть в самую гущу стремительных событий.

В начале января мне было сообщено, что я буду командирован во главе чрезвычайной делегации, отправляемой в целях поддержания неофициальных связей с большевиками. Я должен был пуститься в путь на том же самом крейсере, который везет сейчас в Англию сэра Джорджа Бьюкенена. Данные мне инструкции были чрезвычайно расплывчаты и неопределенны. Ответственность за успешное установление связей с большевиками возлагается на меня. Никаких специальных полномочий мне дано не будет. Если же большевики предоставят мне те привилегии, которые обычно предоставляются посланникам, то в Англии соответственным образом отнесутся к Литвинову, которого большевики уже назначили послом в Лондоне. Возложенная на меня задача была необычайно трудна, но я принял ее без колебаний.

2

И вот Локкарт едет из Лондона через Эдинбург в Куинсфери, где его принимает на борт крейсер «Ярмут». Молодой шотландец хранит инкогнито. Официальные полномочия сопровождены конфиденциальным заданием дипломатической и военной разведки. Он должен собрать всех, кто выступает против Ленина, и нащупать пути, чтобы изменить сложившееся положение. Поставленная перед ним задача куда серьезней, чем он себе в этом признавался.

Крейсер приближался к неуютным берегам Финского залива, а Локкарт все еще обдумывал, как следует вести себя, чтобы оказаться на высоте положения в неразберихе новой обстановки и не растеряться в путанице событий, лихорадящих Россию.

Для миссии в Петрограде требовались также надежные помощники, умеющие понимать все с первого слова и держать язык за зубами. С этим, кажется, он справился довольно успешно. Первый помощник капитан Гикс недавно уже побывал в России. Он был там специалистом по ядовитым газам, а это не так уж далеко от некоторых сторон тайной дипломатии. Обаятельный долговязый парень отлично владел немецким и совсем недурно русским.