Хранить вечно. Дело № 1 - [53]
Входной люк лязгнул, закрываясь, АНТ, взревев тремя французскими «Титанами» вырулил на ВПП, разбежался и оторвался от земли. Полёт - второй в моей новой жизни и бог знает, какой в прошлой – начался.
Некоторое время мы сидели молча. Марк не отлипал от иллюминатора; Гоппиуса же укачало буквально с первых минут (тряска, воздушные ямы и бензиновая вонь всё же присутствовали с товарных количествах), и он то и дело бегал в хвост, цепляясь, чтобы не свалиться, за спинки сидений. Я со злорадством провожал его взглядом – наши-то с Марком молодые организмы переносили полёт без неприятных побочных эффектов.
Кроме нас в салоне было ещё двое: красный командир с голубыми петлицами и эмблемами ВВС РККА, и мужчина в штатском, представившийся, как корреспондент «Известий», которому поручено было освещать этот перелёт. Оба появились перед самым взлётом и заняли места впереди, возле кабины пилотов. Дверь, ведущая туда, оставалась во время полёта открытой, и журналист, едва освоившись, принялся доставать Громова расспросами. На нас они внимания не обращали.
Гоппиус, отправив в унитаз (а там и в недолгое путешествие к земле) остатки обильного завтрака, забился в кресло и сидел молча, бледный, нахохлившийся. Затевать беседу с нами он даже не пытался – во-первых, это было не слишком удобно делать, перегнувшись через спинку кресла (мы с Марком предусмотрительно заняли соседние места по обе стороны от узкого прохода), а во вторых - интересующие его темы мало подходили для обсуждения при посторонних. Так что я, устроившись поудобнее в плетёном из камыша кресле, стал вспоминать всё, о чём было говорено вчера на конспиративной квартире «Дяди Яши».
А вспомнить было чего. Так, мы с Марком узнали, почему «дядя Яша» так вовремя появился возле музея Кропоткина. Оказывается он, едва возвратившись в Москву, чтобы отчитаться о своей «ближневосточной» деятельности, навёл справки о Марке, которого год назад вытащил из Иерусалима, а позже сосватал в исследовательскую программу Барченко-Гоппиуса. Так он узнал, что его «крестник» бежал из коммуны, куда его поместили после исследований в лаборатории Гоппиуса - причём не в одиночку, а с «товарищем по несчастью», неким Алёшей Давыдовым, ещё одним подростком с трудной судьбой и подозрением на «особые способности».
К счастью, «дядя Яша» знал от старшего Гринберга о шкафе с тайником, как и о том, где этот шкаф сейчас находится. Логично было предположить, что беглецы захотят добраться до его содержимого, а потому он, запугав дворника дома двадцать пять, стоящего прямо напротив музея, своим ГПУшным удостоверением, истребовал у него ключ от чердака и засел в засаду. Логика не подвела опытного разведчика и нелегала – в первый же вечер он заметил двух подростков, сначала некоторое время ошивавшихся возле ограды особняка, а потом перемахнувших её и скрывшихся на заднем дворе. Оставалось только немного подождать – что он и сделал, выручив тремя часами позже нас с Марком из неприятной истории с шайкой уличных гопников.
Потом «дядя Яша» принялся расспрашивать нас о подробностях побега в Москву – и долго хохотал, когда Марк описывал наши мытарства в самолёте, и, в особенности, финальное бегство через гнездо пулемётной башенки. Под конец осведомился, кому пришла в голову такая дерзкая мысль: отбросить составленный заранее план и воспользоваться неожиданно возникшим шансом в виде попутного «Юнкерса». А когда я, скромно потупясь, признал своё авторство – сделался серьёзным и похвалил. «Интуиция великое дело» - сказал он, - и если научиться ей доверять, то можно добиться по-настоящему многого…»
Уточнять, что имелось в виду под этим «многим» я не стал. А вместо этого поинтересовался насчёт загадочного спектакля, которому мы стали свидетелями в музее – и получил в ответ подробный рассказ о последователях идейного анархо-коммуниста Аполлона Карелина, подавшихся вслед за своим духовным лидером в «новые тамплиеры», что не мешало им сохранять верность идеям старика Кропоткина. Поначалу я решил, что дядя Яша попросту не воспринимает эту публику сколько-нибудь всерьёз, но когда он стал детально растолковывать идейную подоплёку этого движения, понял, что ошибался. Всё тут было всерьёз, и «дядя Яша» очевидно, хотел донести эту мысль до нас с Марком.
Начинавший, как народник, и известный в определенных кругах под эзотерическим именем «Сантей» Аполлон Андреевич после возвращения из эмиграции осенью семнадцатого года, развернул в России кипучую деятельность, приняв участие в учреждении Всероссийской Федерации анархистов и анархо-коммунистов, а так же организации «Черный крест» и знаменитого клуба анархистов в Леонтьевском переулке. Но самым ярким его деянием стала организация мистического кружка, реорганизованного потом в «Орден Тамплиеров» - его заседание мы и наблюдали той ночью.
Надо сказать, что содержание его проповедей, чем дальше, тем больше входило в противоречие с позицией новой власти. «Удушив революцию, погубив революционные элементы крестьянства, большевики тем самым выделили и обособили сами себя в новый, неслыханно беспощадный и глубоко реакционный отряд завоевателей… - наставлял он своих адептов. - Человек же есть “Гроб Господень”, и надобно освободить его новыми крестовыми походами и должно для этого возникнуть новое рыцарство, новые рыцарские ордена, которые положат в основу непреоборимую волю к свободе, равенству и братству…»
К своим шестидесяти годам он проглотил множество книг о самых разнообразных попаданцах. И чего только не выдумывали авторы, старательно засорявшие книжные прилавки и просторы Сети историями о персонажах, очнувшихся в собственном детском теле, и немедленно принявшихся изменять историю… Но, когда однажды наш герой с ужасом осознал, что находится в теле себя, 15-летнего, в 1978-м году – выяснилось, что оставшиеся в 21-м веке писатели бессовестно врали. Для начала, приходится бороться с собой-подростком за главенство.
Наш современник, реконструктор, литератор, любитель и знаток наполеоновских войн. Да, он попаданец. Но его задача не переиграть историю, а наоборот, не позволить сделать это другим. Кому? Как? Это и предстоит выяснить – если, конечно, он успеет. Потому что времени нет. Совсем. Неведомые силы кидают его вместе с горсткой ни о чём не подозревающих спутников в самое горнило нашествия Бонапарта на Россию. итак – середина августа 1812-го года, в двух десятках вёрст от Старой Смоленской дороги. И до дня Бородина остались считанные дни.
Седьмая книга из цикла «Коптский крест». Попаданцы и их друзья пытаются разгадать тайну происхождения межвременных порталов. Для этого Иван Семёнов со своими друзьями отправляется в Лондон – им предстоит раздобыть сведения о местонахождении древнего артефакта, похищенного бельгийским авантюристом ван дер Стрейкером для британской разведки. А тем временем отец Ивана отправляется на юг Франции, чтобы найти секретное убежище эзотерического ордена «Золотой Зари»…
Хотите попасть в прошлое? Полазить в таинственных подземельях в полном диггерском снаряжении? Увидеть мир девятнадцатого века, вжиться в него и закружиться в вихре приключений? Тогда отправляйтесь туда, и лучше – всей семьей, не мешкайте! Нет межвременного портала? А вот у героев книги он есть!Одна беда – глава семьи совершенно упустил из виду, что у мальчишек могут быть свои взгляды на то, как следует вести себя в чужом времени. И теперь художества четырнадцатилетнего Ивана и его приятеля-гимназиста приходится расхлебывать взрослым! Да и сами взрослые – что уж скрывать? – порой ведут себя беспечно и невнимательно.
Министерство обороны Российской Федерации проводит масштабный эксперимент по изменению прошлого. В 1854 году на Крымскую войну должен отправиться батальон морпехов на большом десантном корабле.Но что, если что-то пойдет не так и в воронку времени угодят попутчики – гидрокрейсер «Алмаз» и миноносец «Заветный» из 1916 года? Англо-франко-турецкое вторжение встретят не суперсовременные боевые корабли, а русские моряки и авиаторы с Первой Мировой. Смогут ли фанерные этажерки с малокалиберными бомбами причинить вред английским пароходофрегатам, а торпеды с миноносца отправить на дно французские парусные линкоры?Морякам-черноморцам не впервой сражаться с врагом, рвущимся к Севастополю!
Заключительная книга цикла «Крымская война». Отправленная на Крымскую войну экспедиция российских военных, включающая батальон морской пехоты, усиленный артиллерией и бронетехникой, «немного» промахивается во времени и попадает в 1920 год, к самому финалу Гражданской войны. Договориться с красными о перемирии оказалось значительно проще, чем с «заглянувшими на огонек» англичанами. Все-таки комфронта Фрунзе – свой человек, а «просвещенные мореплаватели», решившие выяснить, кто круче, в очередной раз умылись кровью, потеряв легкий крейсер. Эвакуация прошла почти спокойно, и вместо позора Бизерты и Галиполи беженцев ждут великие дела.
Иван вспомнил своё прошлое, заплатив за это страшную цену. Но личная трагедия меркнет на фоне вторжения демонов Преисподней. Получится ли у опаленной Адом души отразить нападение или хотя бы спасти близких людей от страшной участи? Примечания автора: Второй том цикла Опаленный Адом. Первый (18+): https://author.today/work/133229.
Замыслы Великой Вселенной неисповедимы. Сбросив с мостика в пещерный провал, она без устали посылает меня в разнообразные миры не то в роли миротворца, не то разрушителя планов, которые идут вразрез с её невероятными задумками. Мои планы тоже рушатся. Хотела отсидеться у дедушки в Учебке, ан нет. «Труба трубит», и я вновь шагаю в портал, который приведёт меня в незнакомый мир, к встречам и старым друзьям.
Действие историко-фантастического романа «Последний подарок Потёмкина» переносит читателя в разные исторические эпохи. Ленинградский подросток становится свидетелем ночного тарана немецкого бомбардировщика летчиком-героем Севастьяновым над блокадным Ленинградом в ноябре 1941 года. Удивительным образом он оказывается в Таврическом дворце, где князь Потёмкин готовится к своему последнему балу в Северной столице в честь взятия крепости Измаил. Многоплановая панорама позволяет читателю пообщаться с историческими персонажами того времени: княгиней Дашковой, поэтом Державиным, атаманом Головатым, надворным советником Цейтлиным, а также с таинственной ижорской колдуньей-нойдой и загадочной левреткой императрицы – Изидой.
Он был обычным японским школьником… австралийским студентом. Сдал экзамены, готовился получить диплом, сделать предложение любимой девушке и начать долгие и мучительные поиски работы, но в какой-то момент что-то пошло не так. И снова — могущественные империи и древние дворянские роды, владеющие силой, что сродни с магией, только сейчас уже не до балов и вальсов. А он — один. И он даже не князь.
История Хенга, сотника Ханьской империи эпохи Древнего мира, начавшего жизненный путь крестьянином. Хенг не подозревает о своих скрытых способностях, но однажды становится одним из участников большой Игры под названием «Останется только один». Но не всё просто и очевидно. Обычный житель Древнего мира поверил бы в стандартную байку для новых Игроков, но не двуживущий — редкий участник Игры. Он докапывается до правды и не собирается играть по правилам Игры, но на его мнение всем фиолетово…
Писатель-фантаст Михаил Евгеньев видел сны о жизни чародея Костóнтиса. В один из дней маг оказался в другом мире, а сам Михаил вынужден был принять управление телом на себя. С тех пор его звали Мих-Костóнтис. Вселенец в попаданце оказался на иной планете, где люди до сих пор воевали холодным оружием. Тут имелись порталы, через которые иногда приходили демоны. Для того чтобы выжить в непростых условиях, Михаилу пришлось вспомнить то, чему его учил постановщик трюков каскадеров и не только он…
Продолжение истории нашего современника, очнувшегося после рискованного эксперимента в теле подростка из 1929-го года — и там, в прошлом, оказавшегося в компании двух своих друзей втянутым в оккультные игры ОГПУ, иностранных разведок и тайных обществ, пытающихся обойти друг друга в гонке за наследием допотопных (возможно даже дочеловеческих) цивилизаций. Им придётся отправиться сначала в Палестину, где много лет не утихает вражда арабского и еврейского населения, потом, в Ливию — и дальше, через Средиземное море, в Европу, куда ведёт след незнакомца, похитившего загадочный, полный смертельных тайн, древний фолиант.