Храм Юнисы - [80]

Главной проблемой стали сами старатели. Напахавшись на приисках, они приезжали во Владивосток спустить добытое. Естественно, это привлекло всякое уголовное отребье. И без того не благополучный в плане преступности Владивосток был запружен уголовниками всех мастей и национальностей. Город задыхался от разгула бандитизма, а золотодобытчиков становилось всё больше. Когда их количество перевалило за две тысячи, терпение русской администрации лопнуло и на остров направили военное судно с десантом.

Хунхузы и дикие старатели уже считали остров своим и оказали яростное сопротивление. Но наши моряки при поддержке корабельной артиллерии разнесли их в щепки. Уцелевшие старатели и охранявшие их хунхузы ночью переплыли на материк и двинулись через русскую территорию в Китай.

Обозлённые поражением старатели сбивались в шайки и устраивали охоту на себе подобных, попутно вырезая и грабя местное население. Кругом царил кровавый хаос. К флотскому десанту присоединились казаки и армейские части, и к осени территорию русского Приамурья от аскольдовских старателей зачистили. Но ещё долго ходили слухи, что хунхузы Чжан Бай Мына вывезли с острова две с половиной тонны золотого песка и самородков. Вот только отряд, перевозивший это золото, странным образом исчез. Вот всё, что я знаю.

– А что ты думаешь о карте Лаубе?

– Он же сказал тебе, что ножками протопал весь маршрут. Да и по обстановке в его доме не скажешь, что он нашёл бандитское золото. Скорее всего, Бай Мына кинули его же люди. Они же переправлялись на материк ночью. Кто им мешал пройти вдоль побережья на юг и затеряться в лесах Кореи? Одно могу сказать точно, это золото кто только не искал. А если бы и нашёл – молчал бы в тряпочку. У золота Аскольда до сих пор есть хозяин, и он ни перед чем не остановится, чтобы вернуть его себе.

– Бай Мын жив?

– Нет. Говорят, его не то казнили, не то сам крякнул. Возможно, что причиной стала утеря золота, в общем – дело тёмное. Но не зависимо ни от чего, золото Аскольда до сих пор считается собственностью бандитской вольницы.

Их разговор нарушил громкий треск сучьев.

– Кто там ломится, – спросил кусты Андрей.

– Никак медведь, – улыбнулся Ивантеев вывалившемуся из кустов вахмистру.

– Не помешаю?

– Чего уж там, проходи, – усмехнулся Ивантеев.

– Что случилось, Иваныч? – насторожился Андрей.

– Дозорные с реки доложили, к крепости прошёл катер с баржей, на ней человек пятьдесят хунхузов, судя по голосам, много раненых. Малыш говорит, это их люди, ну, те, которые попали под фугасы на лесной дороге. Перед атакой на хутор всех пострадавших от взрыва отправили в крепость. Видимо, долго плутали по лесу, а может, ещё что, но появились только сейчас.

– Сколько им добираться до крепости?

– Часа два, не больше.

– Вот наш шанс, – оживился Андрей, – на их плечах зайдём в крепость. Иваныч, отправь к Волчку человек шесть с винтарями – пусть страхуют нас из леса, но пока не махну кепкой, не стрелять! Поднимай людей! Грузимся!

Глава 36

Лодка с двенадцатью казаками, китайчонком Ло Ю и его раненым отцом причалила к деревянному пирсу фанзы «Богатая». Здесь только закончилась разгрузка раненых с баржи. Тяжелораненых уже унесли, а остальные, помогая друг другу, тянулись к крепости своим ходом. Увидев в плоскодонке русских, хунхузы ощетинились стволами, но разглядев среди пассажиров Ло Ю и раненого Дзя Ды, радостно загомонили и бросились к лодке.

– Что с Дзя Ды? Где остальные?

– Предательство! – запальчиво крикнул толпе Ло Ю. – Мы попали в засаду Хромого, – озвучил он вложенную ему в голову версию Андрея. – Если бы не они, – кивнул Ло Ю на сидящих в лодке казаков, – Дзя Ды и я уже кормили бы червей. Последнего телохранителя Дзя Ды отправил за помощью в крепость ещё три дня назад, но помощь так и не пришла.

Толпа глухо загудела. Андрей выпрыгнул из лодки и, кивнув на Дзя Ды, громко обратился к Ло Ю:

– Хозяин! Раненому Дзя Ды нужна срочная помощь! Скажи, пусть зовут лекаря!

– Хозяин? – зашелестела толпа.

– Да! – гордо поднял голову Ло Ю, – я нанял этих людей! – и оглядев толпу примолкших хунхузов, добавил, – любой вред им – это личное оскорбление мне, сыну Дзя Ды! Караульный! – распорядился он, – быстро в крепость!

Пусть приведут лекаря! Скажи, Главу Большого Дома привезли!

Часовой перестал жевать и рванул к воротам. Через несколько минут на дороге показалась процессия во главе с седым подвижным стариком. Спустившись к пирсу, он направился к раненому Дзя Ды. Взял его руку, прощупал пульс и, приподняв веко, заглянул в затуманенные глаза. Потом приложил ухо к хрипящей груди и придирчиво осмотрел повязки. После этого махнул сопровождавшим его воинам:

– Несите в крепость.

Четверо рослых хунхузов уложили Дзя Ды на тростниковые носилки и понесли к воротам. Толпа двинулась за ними.

– Медведь, веди своих людей за мной! – громко распорядился Ло Ю и двинулся вслед за процессией.

Демонстративно положив руки на рукояти пистолетов, вахмистр приказал кормчему находиться при лодке и ждать его указаний. Затем обернулся к казакам:

– За мной, братва! – и ледоколом двинулся на сбежавшихся со всей фанзы китайцев.

Со стороны казалось, что русские дружной гурьбой валят за атаманом, и только опытный взгляд мог распознать в их движении скрытый смысл.