Храм Юнисы - [67]

– Имеется, – достал пухлый портфель Смирнов.

– Давайте посмотрим, – подошёл к столу Гродеков.

Вместе с картой Смирнов достал из портфеля футляр с циркулем. Уперев иглой циркуля сначала в Михайловку, а затем в хутор, он вычертил на карте две окружности в масштабном размере пятьдесят километров. Зона пересечения окружностей оказалась на границе, цепляя территорию соседнего Китая.

– Где-то здесь.

– Но это же большая территория, – разочарованно проговорил Андрей, – к тому же там могут находиться десятки посёлков или производственных фанз, и как определить, какая из них бандитская база?

– Нет, корнет, не скажите, – хмыкнул Смирнов, – смотрите сами. Банда, напавшая на хутор, насчитывала более трёх сотен человек, все конные, то есть как минимум столько же лошадей, а ещё заводные, обоз, хозяйство. Агент Сергея Вячеславовича, – кивнул Смирнов на Ивантеева, – и другие пленные утверждают, что шайка Дзя Ды объявилась в этих краях примерно полгода назад. А это ежедневное питание трёхсот пятидесяти человек. Опять же фураж и возможность выпаса немаленького табуна. Нет… будь их база на нашей территории, за полгода они обязательно засветились бы перед пограничной стражей. А у нас тихо. Значит, что?

– В Китае их база, – понимая, к чему ведёт полковник, проговорил Андрей и добавил, – там же и разбойничают.

– Верно, – согласился Смирнов, – а это сужает зону поиска на две трети.

– Похоже, я знаю, где это, – задумчиво проговорил Ивантеев.

Все повернулись к нему.

– У меня под Уссурийском в станице проживает француз по фамилии Лаубе.

Живет давно, лет десять. Женился на местной селянке, завёл детей, хозяйство. В общем, осёл. Я им, естественно, заинтересовался. Как же иностранный подданный, француз, добровольно поселился в глуши. Решил навестить, пощупать. Встретились, побеседовали – интересный экземпляр оказался. Бывший наёмник, воевал в Алжире. Сейчас в возрасте, но чувствуется, вояка был серьёзный. Лет пятнадцать назад в поисках приключений объявился в наших краях, как раз тогда китайские дикие старатели бучу на острове Аскольд подняли. Наши моряки и флотский десант их с острова выдавили и от Владивостока отогнали, но дальше не пошли. Старатели, а их было около полутора тысяч человек, посбивались в банды и начали разбойничать на нашей территории. Своих сил для борьбы с ними у местной полиции не хватало, и тогда из Хабаровска прислали помощь – линейный батальон полковника Дьяченко. Он-то бандитов и разогнал. Многих задержали и передали китайской стороне. Те тогда с хунхузами не церемонились, казнили безжалостно.

Так вот француз. Он добровольно пришёл к Дьяченко и предложил помощь в борьбе с бандитами. У полковника опытных людей, да ещё со знанием местности и языка не хватало, и он согласился. Поскольку этот Лаубе был иностранным подданным, зачислить его в штат батальона не представлялось возможным. От помощи отказываться тоже не хотелось. На свой страх и риск Дьяченко разрешил французу набрать отряд охотников из пяти человек и назначил его старшим. Отряд вооружили и поставили задачу пройти по берегам местных рек и речушек и уничтожить все, какие встретят, плавсредства: катера, лодки, плоты, даже долблёнки. Лаубе приступил к выполнению задачи, а Дьяченко погнал хунхузов к этим рекам. А тот год выдался очень дождливым, реки разлились и вышли из берегов, – сами знаете наши места. Затопило так, что местность стала практически непроходимой. Тут француз и не оплошал. Он стал не только уничтожать лодки, но и не уклонялся от боестолкновений с хунхузами. Как оказалось, он был большим мастаком по засадам и различным ловушкам. Хунхузы его за это прозвали Гальским Лисом, а может, это не хунхузы, а он сам себя так назвал, но среди бандитов стали ходить легенды о его неуязвимости и храбрости.

Однажды, узнав от жителей небольшой деревни, что через местную речушку переправился отряд из семидесяти хунхузов, он с пятью своими охотниками бросился в погоню. И вскоре обнаружил лагерь бандитов. Подождал, пока те уснут, снял часовых и в два ножа, под прикрытием трёх карабинов, устроил хунхузам резню. Когда предсмертный крик одного из бандитов всё же разбудил остальных, половина банды уже была уже в ином мире. Казаки, прикрывающие Лаубе и его товарища, открыли огонь. В панике оставшиеся в живых бандиты, около сорока человек, побросали оружие и ломанулись в лес. Француз гнал их до реки, отстреливая по одному из засад и леса. Короче, по дороге к границе он беглецов ещё уполовинил.

В попутной деревне набрал добровольцев из местных и продолжил преследование. Вцепился в бандитов, как клещ, уничтожая одного за другим. Те об организованном сопротивлении думать забыли. Оставшись вдесятером, бандиты бросили всё, что мешало бежать, и рванули в Китай. Однако француз пошёл за ними, правда, догнал только возле хорошо укреплённой деревянной крепости. А в той крепости находилось ещё человек сорок бандитов.

– Что, прямо крепость? – перебил Ивантеева Смирнов.

– Когда-то это было большое и богатое хозяйство. В своё время оно занималось выращиванием и переработкой сои. Просторная территория, соевые поля, прилегающие заливные луга, а главное, близость судоходной реки делали это место идеальной базой. Хунхузы укрепили постройки, возвели по периметру частокол из брёвен, даже поставили вышку для часового. Кстати, захваченные корнетом бандиты тоже называли место, из которого они пришли, «крепостью», – отвлёкся от рассказа о Лаубе