Храм Юнисы - [60]

– Сударь, всё указанное в этом списке имущество взято в бою. Я верхами на лошадях доставил пленных, оружие и имущество, указанное в находящемся перед вами списке. Следом за нами на телегах идёт обоз, на нём везут остальные сёдла и упряжь.

– Ну-ну, – хрюкнул чиновник, – все вы так говорите, а прижмёшь, начинаете сопли на кулак наматывать, рассказывать, что случайно забыли внести.

– Ваш тон и беспочвенные обвинения в мой адрес считаю не позволительным и оскорбительным, – перебил его Андрей. – Завтра я по распоряжению губернатора Приамурского края Гродекова убываю во Владивосток, но по возвращении в Уссурийск пришлю вам секундантов. Выбирайте оружие и не обольщайтесь, я убью вас любым. Ротмистр, не согласитесь ли вы быть моим секундантом?

– Почту за честь, корнет, – одобрительно проговорил ротмистр.

Андрей повернулся к растерявшемуся чиновнику:

– А сейчас потрудитесь принять имущество по этому списку. И не советую хоть что-то потерять, а то поговаривают, такой грешок за вами водится. Честь имею.

Выйдя из канцелярии, Андрей подозвал вахмистра:

– Василий Иванович, завтра утренним поездом еду во Владивосток, с собой беру Волчка, Ивана и Петра.

– Волчок же гражданский, – поднял брови вахмистр.

– Уже нет, – усмехнулся Андрей, – я принял от него ходатайство о зачислении в отряд экспедиции в качестве охотника. С командованием вопрос уже согласован. Пусть все трое возьмут с собой по паре револьверов. Едем дня на два. Теперь ты. Займись передачей трофеев таможне. Проверь всё от и до.

После акт передачи принесёшь мне, захвачу его во Владивосток. Второе, подготовь список всего необходимого отряду для продолжения рейда и передай его ротмистру, он поможет.

Помощник коменданта утвердительно кивнул.

– Вернусь, чтобы всё было готово к выходу. Иди, занимайся.

Вахмистр развернулся и скрылся в канцелярии.

– Лихо вы с таможенником, корнет, – уважительно покачал головой ротмистр, – но имейте в виду, это ещё тот подлец, будет мстить.

– Не успеет, сучонок. Пристрелю или зарублю – на его выбор.

– Отмажется, – отмахнулся ротмистр, – но вы молодец! Послушайте, а приходите сегодня вечером в офицерское собрание. Познакомитесь с нашими офицерами, раздавим бутылочку Шустовского, расскажете о заварушке с хунхузами. А то весь город гудит, что вы с двадцатью казаками от банды в триста сабель отбились, вот и расскажете, так сказать, из первых уст. В собрании соберутся все свои: офицеры линейного батальона и казаки. Мы же тут живём, как затворники, любые новости – событие, а тут такое. Приходите, уважьте общество.

– Приду, – обречённо вздохнул Андрей. – Где бы перекусить? – с тоской подумал он, – с утра маковой росинки во рту не было, да и форму привести в порядок нужно.

Глава 27

Яков Силантьевич Фельдман, чиновник таможенного управления по городу Уссурийск-Никольский, нервничал. Смутное беспокойство сжимало и так далеко не бесстрашное сердце. Служа в таможне Уссурийска пятый год, он забурел. Для заштатного городка он и раньше был большой шишкой, а два года назад, когда начальник управления местной жандармерии штабс-капитан Ивантеев попросил руки Верочки, родной сестры его жены, положение Фельдмана в обществе взлетело до невероятных высот. Жандармского начальника в городе побаивались, а когда он и Фельдман породнились, то опаска и пиетет к Ивантееву автоматически распространились и на Якова Силантьевича. Зная склочный характер таможенного чиновника, с ним и раньше старались не связываться, а после женитьбы штабс-капитана на Верочке и вовсе стали обходить десятой дорогой.

Фельдман не находил себе места. Кипя от злости за проявленную перед корнетом слабость он всё больше и больше накручивал себя.

– Молокосос! Да как он смел дерзить мне! Как он мог позволить в таком тоне разговаривать со мной? – распалялся чиновник, забыв о причине, заставившей корнета вызвать его на дуэль. – Какая к чёрту дуэль? Да я его в бараний рог…

Нужно срочно ехать к Сергею Вячеславовичу, чай родственник, – вспомнил он об Ивантееве. – Невместно нашей семье сносить такую обиду, – перенеся на всю семью собственное унижение, мстительно решил Фельдман.

Пролётка с чиновником, распугивая немногочисленных прохожих, подлетела к зданию жандармерии.

Начальник жандармского управления по городу Уссурийск-Никольский, штабс-капитан Ивантеев, был занят. Получив предписание доставить пленного хунхуза во Владивосток, он не хотел никому перепоручать это дело.

– Надо же! Повезло! – тихо радовался Ивантеев. – Наконец-то в наших руках оказался сам Старик Линь. Почти два года я гоняюсь за ним, а тут такая удача!

Это не может остаться без внимания полковника Смирнова, и значит, доставить Старика Линя во Владивосток должен я, причём лично. Пора напомнить начальству о себе. А то можно навечно остаться в этом Богом забытом Уссурийске. И поэтому что? Нужно как можно ближе держаться к корнету.

Похоже, Гродеков ему благоволит. Даже вызвал к себе с личным докладом.

В это время дверь его кабинета с треском распахнулась, и в неё влетел разъярённый Фельман:

– Сергей! – закричал он с порога, – Сергей, ты представляешь!? Сейчас меня! Всю нашу семью! Тебя! Посмел оскорбить какой-то молокосос корнет! Он, он вызвал меня! Представляешь? Меня! На дуэль! – и сбиваясь, перескакивая с одного на другое, брызгая слюной, стал повествовать свою версию небывалого оскорбления его, заслуженного и всеми уважаемого человека, назначенного на должность самим помощником начальника управления министерства финансов по Приамурскому краю господином Верёвкиным! – Он меня! Он нас! – взвизгивал чиновник. – Надо его в бараний рог! На каторгу! – разошёлся Яков Силантьевич.