Храм Юнисы - [51]

– Не спать! – крикнул он Саньке, – ствол всегда держи вверх и «паси поляну».

– Спасибо, Ваш Бродь, патроны закончились, а тут эти, – выдохнул охотник.

Андрей загородил его и открыл огонь с двух рук. Щёлк, щёлк, – сухо щёлкнули курки.

– Пустой, – понял Андрей и высыпал отстрелянные гильзы из барабанов.

Ещё несколько секунд, и револьверы будут заряжены.

Рядом ударил выстрел мосинки.

– Молодец, Волчок, – благодарно подумал Андрей. – Вот и сочлись, Санька, – весело крикнул он охотнику и открыл огонь по бандитам, захлестнувшим правый фланг.

Здесь почти все казаки были ранены и сдерживали хунхузов из последних сил. Те, почуяв слабое место, напирали.

– Сколько же вас, суки? – матерился Селиван, пластая бандитов кинжалом.

Вся его одежда была в крови, на теле были видны следы многочисленных ран. Оскалившись и рыча, он метался по траншее, прикрывая лежащего на дне раненого станичника.

Андрей увидел, как конный хунхуз занёс клинок над его головой, и выстрелил. Толчея драки помешала прицелиться, и он промахнулся.

Пуля вместо бандита попал в лошадь. Та захрапела, встала на дыбы и понесла всадника прочь. Хунхуз едва удержался в седле и, забыв про русского, двумя руками вцепился в гриву взбесившейся лошади.

Китайцы зажали Селивана с двух сторон, но подходить близко опасались. Они видели, что он уже устал, но набычился и не собирался так просто отдавать свою жизнь. Счёт шел на секунды. Боясь в тесноте траншеи зацепить казака, Андрей выкатился на бруствер и сверху, почти в упор, расстрелял наседающих на Селивана хунхузов.

С высоты бруствера было хорошо видно, что по всей траншее идёт яростная драка, но особенно жарко было у забора.

Здесь траншея соединялась с ходом, который вёл к дому. Казаков, прикрывавших его, отжали. И теперь в оставшийся без защиты проход один за другим прыгали хунхузы.

– Твою мать! Если китайцам удастся захватить двор, казаки в траншее окажутся в окружении, а бой на две стороны нам не выдержать…

Андрей на секунду отвлёкся и чуть не прозевал налетевшего на него хунхуза. Бандит бросил на него коня. Андрей вскинул револьвер и нажал на курок. Китаец опрокинулся, потянул повод и, подсекая лошадь, завалился в траншею. Но на его месте появился другой. Курки револьверов сухо щелкнули…

– Патроны! Как не вовремя!

Бандит попытался срубить Андрея, но тот увернулся, схватил нападающего за куртку и резко дёрнул на себя. Китаец вылетел из седла. Подобрав оборонённую саблю, Андрей добил его и прямо по брустверу кинулся к забору. Не добегая до хода, спрыгнул в траншею и оказался за спиной хунхузов. Отбросив политесы, уколол ближайшего бандита в спину, переступил через него и ударом сверху раскроил голову следующему.

Бандиты развернулись к Андрею. Теснота траншеи стесняла рубящие удары. Пришлось колоть…

Сабля – оружие специфическое. Она требует умения и практики. Владение сабельным боем – это искусство и приобретается годами упорных тренировок. Даже кривизна клинка ковалась под руку. Она позволяла не только колоть, но и резать. Одним поворотом кисти наносить противнику удары сбоку, снизу, сверху.

Два наиболее отчаянных бандита кинулись в атаку. Узость траншеи не позволила им напасть вместе, и они выстроились один за другим.

Андрей без труда сбил в сторону летящий в лицо клинок, сделал быстрый шаг навстречу и поверх плеча хунхуза пробил горло следующему. Тут же отступил назад и режущим движением вскрыл шею первому. Видя скорую расправу над товарищами, хунхузы стали отступать. Один несколько раз выстрелил в Андрея. Но, видимо, настолько нервничал, что все пули всадил в земляной откос рядом с ним.

– Заговорённый! – загомонили китайцы.

– Так ведь и пристрелить могут, – подумал Андрей и атаковал стрелявшего в него бандита. Свободной рукой перехватил его запястье с пистолетом и рванул на себя. Хунхуза развернуло, и он оказался в объятьях Андрея, лицом к остальным бандитам. Китаец понял, что стал живым щитом между русским и своими товарищами и попытался вывернуться, но холодная сталь упёрлась в подбородок, и бандит испуганно замер. Андрей отобрал у него пистолет и разрядил его в толпу хунхузов. Ещё два тела осели в траншее.

– Демон! Демон! – загалдели китайцы и ломанулись в проход под забором.

Андрей уже собирался нырнуть за ними, как услышал рык вахмистра:

– Огонь!

Последовал залп драгунок.

– Ай да Василий Иванович! Ай да молодец, как грамотно выдержал паузу, дал бандюкам накопиться и приземлил разом, – с облегчением выдохнул Андрей и развернулся к траншее.

На левом фланге притихло, а на правом продолжалась яростная драка.

К ним на помощь подоспел Петро. Раны на его посеченном щепками лице уже подсохли, от чего казалось, что казак натянул на свою и так не очень приветливую физиономию кровавую маску. А если добавить, что во время драки он страшно рычал и матерился, то можно было понять суеверных китайцев, которые шарахались от него, как от злого духа.

К нему со спины подкрались хунхузы, но разгоряченный дракой великан не замечал их. И тут, неизвестно откуда, появился Санька Волчок и бросился бандитам наперерез. Перекатившись по брустверу, он спрыгнул в толпу китайцев и с ходу рубанул одного из них топором. Хунхуз схватился руками за разрубленное горло, пытаясь соединить края ужасной раны.