Храм Теней - [22]

Отряд приблизился к болотам, к самым опасным и диким местам. Чем быстрее двигались люди, тем меньше было шансов, что демоны устроят им засаду, поэтому отряд пересек северные границы Мор-брита, делая только очень короткие остановки.

Таэн все больше и больше недомогала; однажды утром она проснулась лишь после того, как в полдень Корли отдал приказ сделать привал. Девушка хмуро откинула одеяла и встала, ругая Корли за то, что тот не разбудил ее раньше.

Капитан спешился, чтобы подтянуть подпругу своего мерина, и при этом неосмотрительно повернулся к норовистому серому спиной.

— Огни, ведьмочка, я не думал, что ты заметишь!

— А боцман говорит, что я невнимательная, — заявила сновидица.

Корли возвел очи к небу.

— Да он даже собственной тарелке за обедом врет! Хватит злиться. Пока все спокойно, мы встретили только священника, который ругался, что отребье из Скалистой Гавани топает через его яблоневый сад.

Раздражение Таэн улеглось, сменившись интересом.

— И что вы с ним сделали?

Серый конь сделал рывок, и Корли слишком поздно хлопнул его по морде.

— Послали в Братство со стрелами в рясе. Иди поешь. Я не желаю объяснять Килмарку, почему от тебя остались кожа да кости.

Таэн послушалась, а капитан принялся на чем свет стоит ругать серого, который порвал его последние штаны.

Едва Таэн скрылась из виду, Корли разделся и полез в багаж в поисках шила и запасной кожи.

Матросы сразу сгрудились вокруг своего капитана, оживленно обсуждая, сколько раз и за какое именно место укусил его мерин. Кое-кто даже начал заключать пари, но спорщики быстро утихомирились, как только новоявленного букмекера послали вощить тетивы.

Неугомонные пираты стали с ворчанием устраиваться на ночлег.

В своей палатке Таэн закончила плести защитные заклятия и завернулась в одеяло, чтобы вздремнуть. Несмотря на то что она очень устала, сон не приходил. Нервы девушки были так натянуты, что ее тревожил даже стрекот кузнечиков, и наконец она шевельнулась и открыла глаза. Наверняка этой ночью Маэлгрим выберет новую жертву и нанесет удар. Таэн понимала: его силы все растут, а ее собственные — убывают. Скоро она совсем сдаст, и тогда ей останется только сказать Корли, что пора возвращаться на юг.

Да, она надеялась, что Джарик пройдет Круг Огня, но при мысли о муках, которые он сейчас терпит, она еще больше впадала в отчаяние. Наверняка такой чувствительный человек не сможет вынести боль, которую Таэн ощутила на рынке Корлина, и остаться после этого прежним. На один короткий горький миг Таэн с сочувствием и пониманием подумала о злобном безумии Ивейна. Девушку глубоко печалило, что ради безопасности Кейтланда сыну прежнего Волшебника Огня приходилось переносить неслыханные страдания; ее измученному сердцу боль Джарика казалась ужаснее смерти.

Снаружи погасли последние лучи, внутри палатки потемнело, и черноту эту не освещал ни один огонек.

Таэн лежала без сна, слушая ветер.

Она понимала, что в любой миг Маэлгрим может атаковать, и все же его нападение застало ее врасплох. На этот раз это был не обманный финт — энергия молниеносно хлестнула Таэн, будто пытаясь рассечь ее сознание надвое. Таэн попыталась вскочить, упала — и мгновенно вскинула магический щит. Но в следующий миг она осознала, что в энергии, вторгшейся в ее разум, нет злобы Маэлгрима. Теперь она ощущала только легкое покалывание — и в смятении пыталась понять, что происходит.

Вдруг ее ослепил пронзительный свет. Таэн прищурилась и сквозь огненное свечение сумела разглядеть силуэт птицы, окруженной тройным сиянием. Это было похоже на штормового сокола Анскиере, и вдруг Таэн осенило.

— Джарик!

Ахнув, она потянулась к нему — и ее тут же подхватили грохочущие потоки магической силы.

Таэн невольно закричала.

Ее понесло через пропасть пространства и времени, и ее душа слилась с другой душой, корчащейся в пылающем котле мучений. Эти пытки почти сожгли душу Джарика, но в едва тлеющей искре его сознания Таэн увидела, на каком распутье он сейчас находится.

Одна из открывающихся перед юношей дорог вела к темноте и забвению, которых он сейчас так жаждал. Но это спасение было просто иллюзией — прежде чем он успеет умереть, сатид добьется победы. Джарик отвергал самосожжение, но он больше не рассуждал так, как мог бы рассуждать обычный смертный. Разделив с ним мысли и чувства, Таэн поняла, к чему его толкает ужасная пытка. Как прежде его отец Ивейн, Джарик понял, что сможет выжить, только избавившись от всех человеческих эмоций. Он сможет выдержать огонь, сумеет справиться с болью, если вообще ничего не позволит себе чувствовать — ни радости, ни сострадания, ни любви. Отвергнув все человеческое, он лишится и слабостей, которые может использовать против него сатид; тогда кристаллу придется сдаться и наделить своего хозяина огромной волшебной властью.

Именно так Ивейн победил Круг Огня, и хотя Джарик продолжал бороться, он тоже не видел другого выхода. Утратив гордость, забыв о милосердии, он наконец воззвал к своей подруге, умоляя простить его, — ведь безумие, которое он вскоре унаследует, чтобы выжить, должно причинить ей боль.

Таэн не удержалась от слез, и очертания сокола расплылись перед ее глазами.