Храм океанов - [2]

— В Эпоху Мудрости они верили в некоего Сеятеля, — ответила «деловая». — В великого мудреца, что бродит меж мирами и засевает их семенами жизни. Среди богов существовало поверье, что, оплодотворяя Землю, Сеятель так испугался мудрости получившихся здесь обитателей, что на всякий случай сотворил их без рук, дабы лишить возможности что-либо создавать. Видимо, поверье это не самое древнее, поскольку в древности руки изобретены еще не были, и знать о них никто не мог. Ну и, понятно, великого слепого поклонения Сеятелю, изначально «подпортившему» своих чад, боги тоже не испытывали. Они гордились тем, что перехитрили своего создателя, и руки для себя все-таки заполучили. Пусть и не напрямую, а через своих рабов.

— Тебе трудно это понять, — продолжила «лягушонка», подкрепившись кусочком жареного мяса, — но истинные боги, создавшие и вас, и немалую часть нынешнего мира, совершенно, абсолютно другие, не похожие на смертных прежде всего своими мыслями. И в первую очередь потому, что вам, «хомо сапиенсам» в наследство от дельфинов, помимо голой кожи, особенностей строения органов дыхания и мозгов, достались стайный инстинкт и сексуальное поведение. Точно так же, как ваши предки, вы занимаетесь сексом для удовольствия, вы стремитесь занять главенствующее положение в стае, либо получить хотя бы признание своих заслуг. Точно так же, как и прочие дельфины, вы стремитесь помогать друг другу и способны пожертвовать собой ради других. Вас состряпали, скрестив лемура с дельфином и присыпав немного поросятины, — разве ты забыла? Все три вида ваших прародителей в свою Эпоху Дикости жили стаями. А вот боги — нет. Они одиночки. Изначально полностью самодостаточные существа.

— Согласно вашей морали, обычаям смертных, — с бокалом шампанского откинулась на спинку стула «деловая», — боги — законченные социопаты. Безумные маньяки, ставящие интересы личности выше интересов общества. Ужасающие уроды, которых нужно стрелять и вешать без малейшего колебания. Богов никогда не интересовало мнение окружающих. Вообще. Для любого решения по любому вопросу богам полностью хватало своего личного желания. Даже если мелкая прихоть повелителя стоила кому-то жизни.

— Они не умели подчиняться… — припомнила толстуха.

— … или дружить, — кивнула «деловая».

— Ведь это все проявление стайного инстинкта, — пояснила «лягушонка».

— Они никогда не испытывали жажды славы… — добавила толстуха.

— … жажды власти…

— … стремления к наживе…

— … желания командовать…

— … жертвовать…

— … побеждать…

— … или вообще хоть как-то возвыситься над другими… — подвела итог «деловая» ипостась Гекаты.

— Зато они никогда не воевали, — словно попыталась оправдать древних повелителей толстуха.

— Ведь в любой войне жертвуются жизни немногих во имя процветания общества в целом, — опять объяснила «лягушонка». — А «одиночкам» наплевать даже на выживание всего мира, лишь бы лично им, самым главным в мире личностям, было хорошо.

— Как же они вообще выжили при таком отношении к самим себе? — не поняла Дамира.

— Точно так же, как выживают тигры в лесу, носороги в саваннах, пантеры в джунглях, анаконды в реках, леопарды в горах, — пожала плечами толстуха.

— Легко быть одиночкой, когда ты сильнее любого зверя окрест, — потянулась за салатом «лягушонка». — И даже любого прайда. Одолеть бога могла бы только стая подобных ему. Ведь толпа чаще всего сильнее одиночки. Но боги никогда не сбиваются в своры.

— Жуть, — передернула плечами Дамира. — Не хотела бы я жить в таком мире.

— Попробуй посмотреться в зеркало, смертная, — отозвалась Геката устами «лягушонки». — Вспомни, чего только вы не вытворяете ради своих животных инстинктов. Продажа секретных документов ради короткого сексуального контакта, причем даже без цели размножения — это поступок из нормального мира? Ноги, отмороженные ради минутной славы где-нибудь на безымянной горе, — это естественно? Зарезанные ради титула родители и братья — это ничего особенного? Охранники, расстрелянные из-за мешка наличности, — это тоже хорошо? Ваши стайные и сексуальные инстинкты, деточка, понуждают вас куда к более диким и безумным выходкам, нежели решения чистого разума, не отягощенного моралью. Ты просто успела привыкнуть к окружающему дикарству. Но это вовсе не значит, что повальное безумие двуногих есть образец для подражания. Вы просто слишком давно не попадали в руки санитаров.

Археологиня, хоть и вздрогнув из-за «деточки», предпочла промолчать. С одной стороны — поняла, что Геката обижается за близкий и родной для нее мир богов, с другой — если затевать споры и вставать в позу, то в итоге она наверняка не услышит больше ничего интересного.

— В Эпоху Прозрения, кстати, случилось еще одно очень важное событие: боги научились договариваться, — словно продолжая спор, сообщила «деловая» ипостась. — Ведь, меняя весь мир, они изменяли охотничьи угодья каждого, а личный участок — единственное, ради чего боги были готовы сражаться вплоть до гибели. К счастью, все преобразования вели только к дополнительным удобствам и сытости. Поэтому древние созидатели достаточно легко соглашались на перемены и даже на утерю части своих земель. Разум богов всегда был выше их животных инстинктов. Впрочем, даже не это стало наиболее значительным — а то, что многие задуманные дела оказались столь велики, что были не по силам кому-то одному. Боги смогли договориться творить перемены вместе. Каждый трудился во имя своих интересов — но в то же время и на общее благо. Не из страха перед вожаком, не в силу понуждения, как это происходит у вас, смертные; не из инстинкта преклонения, требующего слепо исполнять приказы. Боги объединили усилия сознательно, по своей воле. Понимая, что творят свое будущее и собственное благо. Сперва они сходились и сговаривались для малых дел, затем для все более и более великих.