Храм фараона - [65]

После двух дней путешествия он добрался до Шедита, главного города большого оазиса Фаюм. Меру останавливался на ночь в простых гостиницах для караванов и избегал всех вопросов, притворившись тугоухим. Шедит располагался в болотах у берега огромного озера. Здесь находился центр почитания Себека, священного Крокодила, божества, которое вызывало страх и отвращение.

На краю города, вблизи берега озера, у которого были пришвартованы множество ладей, поднимался старый храм Себека, который Озирис-имаре Аменемхет около шестисот лет назад сделал главным храмом своей летней резиденции. Люди говорили об этом давно почившем царе как о святом, и храм так почитаемого им бога Крокодила был все еще популярной целью паломничества, однако большинство посетителей приезжали сюда не для того, чтобы молиться, а из чистого любопытства, желая посмотреть на священных крокодилов и незнакомый им культ их почитания.

Меру хотел обратиться к этому богу, потому что он как владыка пустыни носил его имя, и недаром его выбрали Себеком, потому что он был таким же прожорливым и жестоким, как крокодил, рвущий свою добычу на части.

Меру пожертвовал жрецам три медных деба и был тотчас принят, как почетный гость. Старый жрец удивительным образом походил на свое божество желтыми редкими зубами, маленькими полузакрытыми глазками и морщинистой кожей.

— Ты сегодня уже четвертый посетитель, но первый, кто почтил божество прилежащей ему жертвой. Да, при Озирисе-Аменемхете высокочтимый Себек был богом всего царства. Вся страна должна была его почитать, как Себека-Ра, и его власть была не меньшей, чем сегодня власть Амона.

Старый жрец тяжело вздохнул и обнажил свои желтые клыки.

— Теперь, почитай, ни один из наших Благих Богов, да будут они живы, здравы и могучи, не добирается сюда. На охоту — да, тут им подходит наше большое озеро. Они ловят рыбу, с луком или пращой охотятся за болотными утками или дикими гусями и выказывают при этом, — жрец недоверчиво огляделся, — почти безбожное рвение, но ни один из них, ни Озирис-Сети, ни его сын Рамзес не соизволили принести здесь жертву Себеку, как будто его больше и нет! Как будто бог может умереть или просто исчезнуть! Пойдем, незнакомец, я покажу тебе священных крокодилов.

Позади святилища находился пруд, который окружала высокая стена. От него так жутко пахло, что даже безносый Меру это почувствовал. Один из священных крокодилов отдыхал на большом камне — толстый, ленивый и коварный, однако он казался сытым и не обратил внимания на посетителей. Животное было так богато украшено золотом и драгоценными камнями, что производило впечатление культовой фигуры. Вокруг шеи и передних лап были обвиты золотые цепи, и даже его чешуйчатый хвост был обвешан различными украшениями.

— Их два, — объяснил жрец. — Другой лежит в воде.

Зоркие глаза Меру отыскали наконец возвышение на мутном зеркале пруда, которое выглядело как кусок корявого дерева, — ошибка, которая многим людям принесла смерть.

Жрец достал кусок мяса из глиняного кувшина и бросил его в воду. Ничего не шевельнулось, мясо медленно потонуло в пруду, оба животных не обратили на него внимания.

— Они сейчас сыты, наши боги. Так или иначе, им не нравится свежее мясо. Только когда мясо начнет тухнуть под водой, оно возбуждает их аппетит. У крокодилов на воле по-другому. Они часто так голодны, что нападают на рыбака на берегу и утаскивают его в воду. Два месяца назад рабыня из поместья стирала на берегу платье. Несколько голодных крокодилов схватили ее за руки и растерзали в воде. По правде говоря, бедняжке посчастливилось.

— Посчастливилось? — удивился Меру. — Как это понимать?

Жрец вздохнул и блеснул своими глазками рептилии.

— Ты, вероятно, уже слышал: тот, кто живым становится жертвой крокодила, оправдан и тотчас становится Озирисом. Его ка без тела обретает покой, потому что оно может поселиться в храме Себека и принимать участие в жертвах, которые приносятся богу. Это ли не счастье! Плохой, жестокий человек должен считаться с тем, что его сердце будет взвешиваться Озирисом и оказаться легче пера Маат. Тогда его бросят демонам ада, и он будет вечность терпеть мучения. Смерть в пасти Себека предотвращает это, и из преступника мгновенно получается святой. Да, Себек хороший, он готов помочь, а люди, к сожалению, это часто забывают.

— Это звучит почти так: несчастьем является умереть нормально, быть забальзамированным и погребенным в Доме Вечности. Я думаю…

Но взволнованный жрец прервал его:

— В большинстве случаев это также несчастье! Взгляни на старые гробницы тех, кто умерли двести или триста лет назад! Из их рода никто больше не живет, за их Вечными Жилищами не ухаживают, они не охраняются — и что происходит?

Меру сразу понял, что имеет в виду жрец, однако притворился глупым и пожал плечами.

— Гробницы грабят, с мумий срывают бинты из-за драгоценных амулетов, а ночью приходят шакалы и утаскивают кости с собой! Это что, лучше? — брызгал слюной жрец.

— Нет, конечно же, нет, однако мысль, что тебя растерзают острые зубы…

— Ах, это! Это происходит как один вдох. Свидетели сообщают, что люди даже не успевают закричать. Некоторые добровольно принимают такую смерть. Кроме того, близкие экономят на погребении.