Храм фараона - [134]
— Скоро я стану такой, как ты, любимый, ожидание не продлится долго.
Мужчина в образе птицы улыбнулся, бесшумно взмахнул крыльями и стал подниматься в голубой воздух. Он поднимался все выше и выше, превратился в черную точку и исчез совсем. Мерит еще чувствовала коготки на своей руке, она поцеловала это место и одновременно ощутила печаль и радостную надежду.
Верная Бикет почувствовала, что ее госпожа отходит в сферы, недоступные для других, и понимала, что это лишь вопрос нескольких дней.
— Подумай о своем ребенке, моя голубка. В тебе к новой жизни растет семя Пиайя, это часть его, ты должна сохранить это. В этом ребенке он будет жить дальше. Если ты для себя самой больше ничего не хочешь, то сделай что-нибудь хоть для ребенка. Хнум уже сформировал его. Его вины нет ни в чем, он имеет право жить. Если ты умрешь от голода, то проявишь неуважение к богам.
Эти слова проникали в ухо Мерит, но не достигали ее сердца. Для ребенка в ее снах не было места. Она была беременна, но это не доходило до ее сознания.
С тех пор как Мерит перестала покидать свое ложе, принцу Сети запретили заходить к ней. Она и до этого обращалась с ним, как с чужим, и Сети не осмеливался предъявлять какие-либо права. Он чувствовал, что она никогда не принадлежала ему и что теперь он находится вне ее жизни. Он даже не знал, как ему теперь себя вести. Сети снова мотался с Енамом по Фивам и иногда даже думал, что никакой свадьбы и не было. Все это было лишь сном, и ничего не изменилось. Однажды он спросил Енама, как ему вести себя, но тот не смог дать никакого совета.
— Мне ее жаль, мою сестричку, но что делать с женщинами в таких случаях, я сам толком не знаю. Должно быть, произошло что-то, о чем мы не знаем. Мы можем только подождать, брат. Может быть, тогда все уладится.
Нефертари, находившаяся на последних сроках беременности, боялась потерять Мерит, своего первенца, в то время как ей предстояли роды последнего ребенка.
Она целый день думала, каким образом помочь дочери, и после посещения изголодавшейся почти до состояния скелета Мерит к ней пришла спасительная мысль. Она тотчас велела позвать к себе Бикет.
— Послушай, Бикет, ты знаешь так же хорошо, как и я, что жизнь Мерит висит на волоске. Она сдалась и хочет отправиться туда, где находится ее любимый. Чтобы ее спасти, мы должны снова пробудить ее к жизни.
На осунувшемся от забот лице Соколихи появилось что-то, похожее на надежду.
— Пробудить к жизни, высокочтимая царица? Каким образом?
— При помощи лжи. Мы объясним ей, что о смерти Пиайя сообщили по ошибке, что произошла путаница. Когда она снова выздоровеет, фараон разрешит ей поехать в Суенет.
— Я бы даже богам солгала, если бы это спасло мою голубку. Что я должна сделать?
— Тебе она поверит скорее всего. Я набросаю доклад, который якобы пришел из Суенета, а писец прочитает ей его в твоем присутствии. Он должен быть написан по всем правилам, чтобы выглядеть достоверным.
Однако эта мера не понадобилась, потому что два дня спустя пришел ответ на приказ фараона заложить для Пиайя гробницу. Сепи, начальник гранитных каменоломен под Суенетом, написал царю:
Великому повелителю Кеми, сыну Солнца и господину Обеих Стран, Гору, любимому Маат, великому властью и прекрасному годами, его величеству Узер-Маат-Ра-Сетеп-Ен-Ра-Мери-Амон-Рамзесу, от его верноподданного Сепи, начальника каменоломен под Суенетом.
Твой приказ прибыл сюда, только он не может быть выполнен, потому что каторжник Пиай, бывший скульптор и архитектор, жив, здоров и полон сил. Я позволил себе занять его в другом месте на более важных работах, поэтому на его прежнем месте по ошибке дали справку, что он умер. Здесь умирает много людей, а так как это преступники, искупающие свою вину, их смерть не является ни для кого важным событием. Я сам уже давно отправил тебе, Богоподобный, запрос о том, позволишь ли ты Пиайю работать в другом месте и как долго будет длиться время его наказания. Я повторяю этот запрос и со смирением жду твоего решения.
Да будет жив, здрав и могуч Благой Бог Рамзес! Да будешь ты тысячи тысяч раз праздновать праздник Зед к радости твоего народа и ко благу страны.
Это была действительно хорошая новость! Рамзес смеялся и шутил, читал письмо каждому, кто находился поблизости от него, и, наконец, передал его Нефертари.
— Вот, моя любовь, иди с этим к Мерит. Я никогда и не верил в то, что этот Пиай, такой здоровый парень, умрет за пару дней. Кто, собственно говоря, передал эту ложную новость? Его надо отправить на каменоломни вместо Пиайя! Я…
— Нет, мой любимый, никаких наказаний. Оставим все как есть и посмотрим, как нам спасти нашу Мерит.
За несколько дней Пиай словно перевоплотился. Наконец он снова мог заниматься настоящей работой, хотя и проклинал хрупкие бронзовые инструменты, которые тупились после получаса работы. Его драгоценные, сделанные из железа остались в пещерных храмах в распоряжении Хотепа.
Новость о том, что бывший первый скульптор царя работает здесь над сидящей фигурой, быстро распространилась, и каменотесы — ведь все они мечтали о том, чтобы однажды стать скульпторами, — прокрадывались к рабочему месту Пиайя. Большинство из них не хотели показывать, что работа человека, носившего ошейник каторжника, привлекает их внимание, однако некоторые не находили ничего зазорного в том, чтобы подойти поближе и рассмотреть поточнее.
Имя Клеопатры до сих пор звучит захватывающе и волнующе. Легендарная египетская царица, вершившая историю, образованная и смелая, великодушная и расчетливая, — она не утратила своего очарования и по сей день.Под пером Зигфрида Обермайера история оживает. Автор ведет повествование от лица личного врача Клеопатры, и благодаря этому сквозь великие события проступает драма женщины, обожествляемой современниками, которая со всеми ее чувствами и страстями была всего лишь смертным человеком.
Калигула, Сапожок — так любовно называли римляне юного императора Гая Юлия Цезаря Германика. Плебеи боготворили его за бесплатный хлеб и кровавые зрелища, которыми он щедро одаривал их. Но постепенно Рим захлестнула волна казней, страшных смертей и вынужденных самоубийств. Так Калигула расправлялся с теми, кто осмеливался усомниться в его божественном происхождении. Объявив себя братом-близнецом могущественного Юпитера, тиран стремился к неограниченной власти и требовал почитать себя как бога. Интриги, кинжал, яд и меч палача — вот инструменты, при помощи которых безумный император вершил свою власть.
История Крымского ханства для обычного читателя и сегодня остается практически неизвестной. Когда и почему в Крыму поселились татары, какие отношения связывали это государство с соседями, далекими и близкими: Речью Посполитой, Московским царством, Османской империей, Казанским и Астраханским ханствами? Но наибольший интерес для украинского читателя представляет история отношений Крымского ханства с Украиной, недаром крымских татар и казаков называли заклятыми друзьями и закадычными врагами. Об этих непростых отношениях, об истории, экономике и культуре Крымского ханства подробно рассказывается в нашей книге.
В 2016 году Центральный архив ФСБ, Государственный архив Российской Федерации, Российский государственный военный архив разрешили (!) российско-американской журналистке Л. Паршиной и французскому журналисту Ж.-К. Бризару ознакомиться с секретными материалами. Авторы, основываясь на документах и воспоминаниях свидетелей и проведя во главе с французским судмедэкспертом Филиппом Шарлье (исследовал останки Жанны Д’Арк, идентифицировал череп Генриха IV и т. п.) официальную экспертизу зубов Гитлера, сделали научное историческое открытие, которое зафиксировано и признано международным научным сообществом. О том, как, где и когда умер Гитлер, читайте в книге! Книга «Смерть Гитлера» издана уже в 37 странах мира.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
Книга Рипеллино – это не путеводитель, но эссе-поэма, посвященная великому и прекрасному городу. Вместе с автором мы блуждаем по мрачным лабиринтам Праги и по страницам книг чешскоязычных и немецкоязычных писателей и поэтов, заглядывая в дома пражского гетто и Златой улички, в кабачки и пивные, в любимые злачные места Ярослава Гашека. Мы встречаем на ее улицах персонажей произведений Аполлинера и Витезслава Незвала, саламандр Карела Чапека, придворных алхимиков и астрологов времен Рудольфа II, святых Карлова моста.