Хозяйки Долины-между-Мирами - [42]

— Импульс в мозг идет не прямо, а через промежуточный переключатель, как бы псевдонейрон, — медленно произнесла она. — Поэтому, при попытке отключить хронеора обезвреживающий импульс целителя попадает сначала на переключатель. Скорее всего, он рассеивается, не достигая мозга. По идее, хронеор должен приобрести от этого дополнительную энергию. Что мы, кажется, и видели, когда он усиленно дергался после каждой попытки обезвреживания.

— Не может быть! — воскликнул кто-то из наблюдавших за происходящим целителей.

— Это значит, что обезвреживающий импульс, — сказал Харрайн, — должен быть максимально узким, скоростным и более ударным, чтобы проникнуть через дополнительный барьер и не рассеяться, так ведь? Дайте, я попробую.

Он в очередной раз подошел к хронеору, улыбнулся Алесе, показав глазами на защитные перчатки на своих руках, поднял руки и сосредоточился.

Потом хронеор обмяк и осел на платформу на разъехавшихся конечностях, а сам Харрайн неожиданно качнулся вперед. Верондир рывком отшвырнул его в сторону и свирепо посмотрел на Алесю. Видела, мол?

— Теперь задача обезвреживания хронеоров становится доступной не всякому целителю, — сказал Харрайн, открывая глаза.

— Да, и еще один вывод, господин Лэндигур, — решительно заявил Верондир. — Адептка Раутилар должна заниматься по индивидуальной программе.

Алеся переглянулась с Харрайном. Индивидуальная программа всегда выделяет, и привлекает внимание к тому, кто по ней занимается.

— Нет, пока не надо, — прохладным, не терпящим возражения тоном заявил королевский менталист, постаравшись не заметить, как несогласно вспыхнули желтые глаза Льва Верондира.

По возвращении в Академию группа Верондира, накупив колбасок, сарделек и безалкогольного пива, принялись увлеченно обмениваться впечатлениями дня, устроившись в Большом холле перед библиотекой. Там стояли несколько столов, как раз на этот случай. Администрация Академии предпочитала, чтобы сборища увлеченных чем-то адептов проходили у всех на глазах. Алеся не могла принять участие в этом интереснейшем времяпровождении. У нее были очередные занятия бальными танцами. Но она не больно-то огорчилась. Все-таки ее туда и обратно по-прежнему возил Харрайн Лэндигур.

— Почему все так расстроились из-за того хронеора?

— Потому что мы столкнулись с новой моделью, более сложной, чем предыдущие. Вы не слышали такое имя, Эридано Ларьен? Нет? Так звали молодого гения из Зарангона, создавшего хронеоров. Он родился с внешними отклонениями, низкорослый, всего с тремя пальцами на левой руке, но все внешние недостатки с лихвой скомпенсировала его гениальность. Впрочем, не уверен, что гениальность делает счастливее. Так что зря я, пожалуй, сказал насчет компенсации…

Зарангон — одно из полностью затопленных, погибших в свое время государств, это Алеся уже знала. У Эмераны в свое время не было шансов, противостоять военной мощи Зарангона. Те, кто шли в последнюю битву вместе с последним королем предыдущей династии, шли на смерть.

— Если Ларьен, все же, не погиб тогда, а живет где-то за Стеной, то он мог и дожить до нашего времени. Мог за прошедшие годы создать что-нибудь столь же гениальное, как и предыдущие его творения, — с горечью сказал Харрайн.

— А почему это не может быть другой гений?

— Гении такого уровня не появляются просто так. Они всегда вершина какой-нибудь научной школы. В Зарангоне была необычайно развитая военно-промышленная научная школа. Мы уже полвека здесь пытаемся разобраться, как же хронеоры воспроизводят самих себя. Но никто из наших так ничего и не понял. Сейчас Зарангон затоплен. Его научная школа погибла. А за Стеной… какая уж там наука в этих «джунглях». Хотя одного перспективного гения некоторые хищники с той стороны вполне могли бы и сохранить.

— А может быть, и не одного.

— Может быть.

Они подъехали к ярко освещенному темно-коричневому особняку с полуколоннами у входа, в котором проходили занятия бальными танцами.

Алеся с известным каждому земному студенту чувством: полчаса позора, и зачет в кармане, переобулась в бальные туфельки на одной из скамеек и прошла на свое место. Сначала была легкая разминка, потом все учащиеся разбились по парам, и началось обычное мучение. То сама Алеся наступала на ногу партнеру, потому что пыталась двинуться куда-то не туда, то партнер наступал ей на ногу по тем же причинам. Промучившись положенное время, Алеся сказала партнеру, что устала и уселась «отдохнуть» на лавочке. Ее партнер исчез куда-то с довольным видом. В зале перемещались в танце около двадцати пар. Педагог ходил между самыми успешными танцорами со словами вроде: отставьте локоть немного в сторону, немного резче поворот, и так далее. На неумех типа Алеси он вообще не обращал внимания.

— Да, жалостная картина, — внезапно она услышала знакомый бархатный баритон. — Вы и вправду абсолютно не умеете танцевать. Хотя отчасти я даже восхищен. Одно дело, сказать, что не умеешь танцевать такие несложные танцы, чтобы отделаться от неподходящего партнера. Совсем другое — признаться в том же, когда на самом деле этого не умеешь.

— Добрый вечер, ваше высочество.