Хозяйка утерянного сада - [18]
Так, что бы еще купить такое, чтобы ему стало плохо? Краем глаза я посмотрела на улыбку негодяя, и решила больше не стесняться.
— Перчатки с бриллиантами и разноцветными перьями! — показывала я, а одна продавщица чуть в обморок не упала. Зато остальные оказались проворней, тут же доставая мне перчатки, которые впору старой кокотке.
— Миссис! Вы будете выглядеть в них, как попугай тети Шарлотты! Зная, что ее супруг заядлый игрок в карты, то я не удивлюсь, если это он! — возмутилась няня, на которую я старалась не смотреть.
— Веер? О, беру конечно! — показывала я на веер, который идеально подошел бы к белому платью. — И вон ту пудру с рубинами! И… и… Расческу с бриллиантами! Ее мы тоже берем! О, к ней есть заколки? И их тоже! И вон те, красные! И шляпку, желтую! Вон ту!
Мысленно складывая суммы, я часто слышала предсмертные хрипы папиного кошелька, но это было так здорово. Вся эта атмосфера, негромкая музыка, блеск и шелест, — все это создавало удивительно настроение «купить все!»
— А счет супругу, — вежливо заметила я, глядя на целую гору коробочек с атласными лентами и биркой самого дорогого магазина в Альвионе. Затаив дыхание, я ждала. Я знала, что, скорее всего, сейчас мы вежливо извинимся, купим для приличия расческу и уйдем в другой магазин, где цены не пытаются отгрызть руку по плечо.
Мой коварный взгляд упал на бледное лицо со шрамом. Сейчас этот негодяй сидел ко мне той стороной, на которой шрама не было. И в свете мягких штор даже казался красивым… Фу! О чем я думаю!
Одна девушка-продавщица старательно выписывала все мои покупки. Под предлогом «посмотреть поближе вон те шляпки» я краем глаза глянула ей через плечо. Если бы этот счет получил бы папа, он бы потребовал нюхательные соли, закрыл уши и тут же отдал меня замуж за первого встречного!
Что? Это еще не все? Зонтик не посчитали! А вот теперь я точно бы осиротела и в черном траурном платье с платочком в руке ковыляла за гробом папы, посыпая дорогу чеками и ценниками.
Мне кажется, что я даже перестаралась! Хотя я пойду на все, чтобы увидеть, как этот негодяй капитулирует с позором. Я очень хочу стереть эту самодовольную улыбку с его лица.
Плохо было даже старой няне, которую усадили в кресло для гостей. Ее обмахивала веером с биркой одна из девушек. Ее золотистые локоны выбились из прически от стараний. И красавица почему-то постоянно нервно поправляла их, когда этот негодяй поворачивал к ней голову.
— Вот, — послышался голос другой девушки и шелест бумаги.
Я вдохнула побольше воздуха, представляя что-то вроде: «Дорогая! Я только что вспомнил, что обещал лорду Эн заехать к чаю!» Именно так и говорят джентльмены, которые не могут оплатить прихоти дамы. И уводят ее под локоток под понимающие взгляды продавщиц. Это ему за тот день, когда у нас не хватило одного краудинга на хлеб. И как нам пришлось вежливо сделать вид, что хлеб не свежий.
— Вы точно хотите это купить? — спросил негодяй, а я мысленно потерла руки: «Ну, началось!»
— Да, а что? Согласитесь, мне идет! — улыбнулась я, как и любая дама в таком положении рассматривая зеркала и платья.
— Может, хотя бы примерите? — послышался голос, а бумага прошелестела на столик с розами.
«Да! Именно так все и начинается! О, это платье тебя полнит, моя милая! А эта шляпка была у покойной тети Патти, ее в ней и похоронили! А эти туфли не подходят к твоему цвету лица! А сумочка вообще никуда не годится!»
Как говорил мой папа: «Есть грубые разбойники с большой дороги, а есть вежливые разбойники в дорогих магазинах! Если от первых еще можно отбиться, от вторых нет!»
— Конечно, — кивнула я, пока меня вели в роскошную примерочную. Стоя в панталонах и в корсете перед огромным зеркалом, я смотрела, как продавщицы надевают новые чулки и туфли, а потом с шелестом опускают на меня это ужасное платье! Шляпку прикололи к моей прическе, а в руки вручили сразу и сумочку, и веер.
В зеленом платье, в розовых туфлях и в желтой шляпке я выглядела странно. Зато бриллиантовая сумочка бросала солнечных зайчиков на шторы и лица девушек.
— Вот, — вышла я, грациозно, вертясь в платье. Послышался стон. Где-то на креслах сползла нянюшка.
— Вам воды? — встревожилась та самая девушка с золотыми локонами. — Одну минутку!
Через мгновенье она осторожно принесла тонкий фужер с хрустальной водой.
— Можно, я однажды приду в ваш магазин умирать, — слабо простонала няня, беря в руки воду. — А то на этих надежды никакой!
Я шелестела платьем туда-сюда, подметая им идеально чистый пол. И пыталась усиленно сделать вид, что оно мне ужасно нравится. Хотя стяжки на нем напоминали свечки, а само оно — портьеры в комнате злющей старой девы.
— Это все или еще что-то? — зевнул негодяй, пока я рассматривала себя в зеркало и тайно ужасалась. Да!
Начинай юлить! Вспомни про старого друга, который уже якобы мнется на пороге. Вспомни, что обещал покойной матушке отнести цветы. Вспомни еще тысячу разных придуманных дел, лишь бы не платить!
Впервые осмелев, я посмотрела на его лицо, обезображенное шрамом, и встретилась с внимательным взглядом пронзительных синих глаз. «Наверное, без шрама его можно было бы назвать красивым!» — промелькнуло у меня в голове.
Если вам в руки попала игра для старой девы в виде старинных часов с единственной стрелкой, выбросьте ее и трижды вымойте руки! Иначе к вам придет демон и предложит сыграть в игру. Единственная ставка с вашей стороны – любовь. Раз в три дня ровно в полночь в вашей квартире появляется очередной "жених" из другого мира! Авторская обложка.
Ненавижу рыжих. Ненавижу демонов. Ненавижу рыжих демонов. А нам, как назло, поставили нового ректора! Догадайтесь какого? Он контролирует каждый наш шаг! И каждый урок, который мы проводим! Выдержит ли он прорицание по дну граненного стакана? Эротичный урок зельеварения? Теоретический урок боевой магии? И мой скромный урок — ядоварения. Потому что на нем я традиционно пробую яд и закусываю мухоморкой.
Толстенький полярный лис напал на мой след, когда меня выгнали с работы, выселили из съемной квартиры, а в кармане остались последние двести рублей. Я случайно встретила девушку, как две капли воды похожую на меня, которая представилась принцессой и предложила поменяться с ней местами. Я согласилась и уже в другом мире узнала, что «родственники» успели поумирать, а мне придется принять временные бразды правления. И вот теперь я понимаю, что мой кредит – это полная фигня по сравнению с пустой казной и данью, которую предстоит заплатить через месяц какому-то Лису из Северных земель.
Ты не виновата, что у тебя муж — козел! Браки свершаются на небесах, иногда хитростью и обманом! Зато у моего мужа и любовника есть что — то общее — рога! Муж — козел, любовник — демон! А пока я организую свадьбы попаданок в других мирах и прочие радостные события, пытаясь найти возможность развестись с тем, кого навязало мне небо статистики "любви".
Чтобы спрятаться от произвола бывшего бойфренда, я вынуждена неофициально работать в подпольном брачном агентстве, предлагая устройство личной жизни путем попаданства в Азерсайд. Ассортимент «женихов» интересный. Вампиры, оборотни, эльфы и орки… Схема проста. Я принимаю ваш облик, перемещаюсь в другой мир, соблазняю вашу мечту и отправляю вас к ней. И пока мой бывший разыскивает меня в этом мире, в том за мной охотится черная тень с красными глазами. А тут еще прекрасный принц с раздвоением личности чего-то от меня хочет…
Мой красавец-учитель магии, последний некромант, махнул рукой и забил болт на мое обучение, равнодушно заявив: "Делай, что хочешь!". А я хочу домой! Меня напрягает этот мир, особенно тот факт, что встреча выпускников моего очаровательного сенсея проходит на полочке, где в каждой нише лежат разговорчивые черепушки! Там есть вакансия и для меня. Живу я в грязной каморке, а рядом размещаются роскошные апартаменты лорда-учителя. А тут еще выяснилось, что не все так просто, как показалось на первый взгляд. Академия - это страшное место, где идет война ни на жизнь, а на смерть.
Эта третья книга нравственно-патриотического цикла «Я – русский, какой восторг» – посвящена творчеству Державина, Лермонтова, Фета, Тютчева, Крылова.
…а этот пес пах счастьем и улыбался. Да еще как! Он будто бы весь светился, так радовала его встреча с невысоким мальчуганом, замершим от удивления на крыльце. А когда он во всю ширину растянул свою пасть, показав все свои крепкие зубы, да вслед так быстро завилял хвостом, да так отчаянно, что перепуганные таким чудовищем, как им показалось, куры врассыпную, с сердитым кудахтаньем, смешавшись с обалдевшими гусями, вмиг исчезли с моих глаз.
Книга великих преданий и легенд. Они поэтичны и мудры, прекрасны и богаты. Словно корабли, легенды странствуют по волнам времени и несут грядущим поколениям драгоценный груз – учат верить, любить и не сдаваться. Соломон и Суламифь, Рыцарь Роланд и король Артур, Тристан и Изольда.… замок Камелот, волшебник Мерлин и фея Моргана. На страницах книги оживут эти образы в своей первозданной свежести.
Редкая по выразительности книга о русских писателях, которые верили, любили, творили. Авторы предлагают движение по незримой лестнице, ведущей на Олимп живого русского слова. По ней великие имена ушли в вечность, где нет первых и последних, а все равны и все одинаковы. Она написана лично для каждого, кто желает заново открыть для себя литературное наследие России.
Ветхий Завет – гениальный памятник мысли, истории, веры; энциклопедическая летопись наших праотцов и нескончаемая галерея художественных образов и заповедей высокого порядка: «перестаньте делать зло, научитесь делать добро, ищите правды, защищайте сироту, вступайтесь за вдову… удалите злые деяния». В преданиях Ветхого Завета заложена простая мысль – мир развивается не в результате войны и зла, а как итог любви и добра. Данный том содержит новые предания, не вошедшие в том 1.
Память многих поколений бережно сохранила и передала нам предания о сотворении мира, имена пророков и тексты притч, красоту великих праздников и древнего календаря, по которому веками люди жили, растили хлеб, играли свадьбы и точно знали, каким именем назвать своих детей. Ветхозаветные предания – первоисточник, которым питалась вся великая русская литературная классика, исключительно духовная по своему содержанию. Без этих знаний невозможно в полной мере постичь Пушкина, Гоголя, Достоевского…