Хозяйка судьбы. Роковое признание - [8]

— Нет, пап. С твоей машиной что-то не так, — он продолжал шарить иод сиденьем. — По-моему, там еще что-то есть.

— Ну, Режина! Придет сегодня домой, я ей устрою! — рассердился Себастьян. — Не удивлюсь, если ты обнаружишь там ее сумочку или колготки. Ну, что ты притих? Нащупал что-нибудь?

Ошеломленный Венансиу вылез из машины, держа в руках сверток, тщательно завернутый в пыльную и ветхую ткань.

— Это не Режина, — растерянно проговорил Венансиу и протянул отцу странную находку.

— Знаешь что, сынок, давай пройдем в гараж. Будет лучше, если мы с тобой все выясним без свидетелей, — Себастьян почувствовал, что сейчас произойдет что-то очень важное. Что-то, что может перевернуть его жизнь и жизнь его семьи. Он уже не сомневался, что это был прощальный сюрприз от доны Жозефы.

Сыну словно передалось странное состояние отца, он, не говоря ни слова, аккуратно разложил находку на небольшом рабочем столике, предварительно закрыв дверь на засов.

— Ну, что ты думаешь обо всем об этом? — спросил Себастьян. — Мне кажется, это картина. Картина, написанная маслом. Вот она, причина твоей «аллергии на машину».

— Картина? Странно, что такая вещь хранилась в столь неприспособленном месте.

Трясущимися руками Себастьян стянул ткань и замер в оцепенении. Он увидел то самое полотно, которое висело когда-то в гостиной доны Жозефы. На фоне контрастного и насыщенного морского пейзажа резко выделялись смуглые обнаженные тела девушек.

— Боже мой, я вспомнил! Ну, конечно, это же «Купальщицы» Сезана.

— Ты хочешь сказать, что ты ее уже где-то видел?

— Много раз, Венансиу, — грустно улыбнулся Себастьян. — В свое время это полотно висело в гостиной доны Жозефы. После того, как она была вынуждена уехать из страны, в ее доме провели обыск, а я подумал, что полотно украли. Но оказывается, она предусмотрела даже это и спрятала в моей машине это сокровище, где оно и хранилось все это время.

— Так вот почему она отписала машину тебе и посоветовала никогда от нее не избавляться, — Себастьян внимательно посмотрел на сына и опустил голову. — Папа! Ты что, расстроился? — Венансиу увидел, как по щеке отца скатилась слеза.

— Все в порядке, не беспокойся, — Себастьян попытался взять себя в руки. — Я знаю, что она стоит несколько миллионов.

— Вот это сюрприз из прошлого! Странно, почему она не забрала ее потом, — Венансиу успел заметить, что отец смог совладать с эмоциями и теперь выглядел вполне спокойным. — Должно быть, потому что сделала подарок... Хотя я просто обязан сходить к адвокату доны Жозефы и уточнить завещание. Будет некрасиво, если я присвою то, что мне не принадлежит по праву.

— Папа, очнись! Эта картина стоит несколько миллионов. И ты только что сам сказал, что она оставила ее тебе.

— Это не так просто. Я — обычный шофер, а кто она?

— Пойми, папа, ты любил ее, и она могла питать к тебе те же чувства! Кто знает, как было на самом деле!

— Если бы ты знал дону Жозефу! У нее была только одна страсть — «DIARIO DE NOTICIAS»! И даже на собственную дочь ей не хватало времени. Бедняжка постоянно жила в пансионах.

— Папа, мне кажется, ты боишься посмотреть правде в глаза. Дона Жозефа хотела изменить твою судьбу.

— Думаю, что моя жизнь и так хороша. Особенно после того, как я узнал о том, что ты не был замешан в той грязной истории с женой Режиналду, а взял тогда всю вину на себя, чтобы выручить своего кузена. Попадется он мне, я все ему выскажу. — Венансиу увидел, как лицо отца пошло пунцовыми пятнами. — И самое страшное в этой истории то, что если бы тебе не угрожала тогда смертельная опасность, ты никогда бы не открыл мне правду, а я не простил тебя.

— И все же...

— Сынок! — Себастьян не дал ему договорить. — У меня к тебе просьба: держи пока рот на замке, а я подумаю, к кому обратиться за помощью в этом вопросе. Мне нужен дельный совет.

— Прошу тебя об одном, папа: не отворачивайся от своего счастья.

— За меня не волнуйся. Я живу по принципу, по которому жил мой собственный отец: за добро плати добром, а злу спуску не давай. Оно должно быть наказано!

* * *

Машина Режиналду подъехала к зданию местной мэрии, у которой толпился возбужденный народ. Опытный глаз Вивиан сразу выхватил из толпы грузную фигуру помощника мужа. Она многозначительно улыбнулась и кивнула ему.

Мужчина, поощренный таким вниманием, тут же запрыгнул на тумбу и крикнул что есть силы:

— Независимость или смерть! Давайте превратим Виллу Сан-Мигель в самостоятельную общину. Режиналду — в префекты! Да здравствует старший сын Марии ду Карму!

— В день голосования нельзя устраивать агитацию! — возмутился в толпе женский голос.

— Правильно, — согласился Режиналду и погрозил пальцем в сторону провинившегося помощника. — Никакой агитации: нельзя давать оружие нашим врагам. — Он снисходительно посмотрел на простодушные улыбающиеся лица, окружавшие его, и уже собрался войти в здание, чтобы проголосовать, как чья-то цепкая рука тяжело опустилась на его плечо. Режиналду резко развернулся и застыл от удивления: на него сурово смотрел его собственный дядя Себастьян.

— Вы уже проголосовали, дядя? — Режиналду добродушно похлопал его по плечу. — Я на вас рассчитываю.