Хозяйка судьбы. Роковое признание - [27]

«Ду Карму! Какая же ты сладкая! Ты стала лучше, чем была двадцать лет назад!» — Он часто произносил мысленные монологи, разговаривая с ее вещами и единственной фотографией, которую утащил из комнаты Вириату. Жозевалду не удержался, откинул легкое льняное одеяло и уткнулся лицом в подушку, на которой несколько минут назад еще лежала голова ду Карму. От темной и тягучей страсти у него потемнело в глазах.

Иногда ему казалось, что он доведен до грани отчаяния. Его собственная супруга щеголяла, в чем мать родила в комнате напротив, а он не смел к ней прикоснуться. При встрече она или не замечала его, или говорила колкости в его адрес. Все разговоры в последнее время заканчивались одинаковым вопросом: «Когда ты отсюда уедешь?»

Жозевалду вздохнул и открыл дверь. На пороге стояла Мария ду Карму.

— Что ты здесь делаешь? — вырвалось у нее. — Как ты посмел прийти сюда без приглашения?

— Ду Карму! Послушай меня! — Жозевалду соображал на лету, чем бы объяснить ей свое появление в ее комнате. — Я пришел, чтобы предложить тебе взаимовыгодную сделку.

— Как ты смеешь говорить о какой-то сделке со мной! — вспылила Мария.

— Я согласен покинуть твой дом, но при условии... — Жозевалду впервые взглянул на Марию и увидел, как на ее щеках заиграл розовый румянец.

— Ну, что ты замолчал? На ходу придумываешь очередную ложь?

— Если ты позволишь себя поцеловать по-настоящему и дашь мне содержание в десять минимальных зарплат ежемесячно, то я согласен не мозолить тебе глаза и уехать сразу же, как ты выполнишь условия договора.

— Интересное предложение, — задумалась Мария, — но и здесь я чувствую какой-то подвох.

— Ну, что ты, ду Карму! Решайся! Это очень выгодное предложение! Обрати внимание, я веду себя очень скромно. — Жозевалду тихо и бесшумно подошел к ней вплотную и жадно припал к ее губам. Через секунду Мария почувствовала у себя во рту его язык и сделала попытку освободиться. Но его руки крепко держали ее голову.

От возмущения и негодования Мария оцепенела и не могла рукой пошевелить, словно Жозевалду лишил ее последних сил.

«Что делать? Еще не хватало, чтобы этот подонок завалил меня на собственную кровать и изнасиловал», — эта мысль на миг отрезвила ее и придала сил. Ду Карму с силой сжала зубы и почувствовала соленый привкус во рту.

— Идиотка! — взвизгнул Жозевалду. Ты прокусила мне губу!

— Я рассмотрю твое предложение, — сухо сказала Мария. — Но если ты еще хоть раз прикоснешься ко мне своими грязными лапами, я тут же прикажу выставить тебя за порог, и никакие дети тебе уже не помогут.

Жозевалду зло сверкнул на нее глазами и молча вышел из спальни. «Ну, погоди! Я тебя проучу! Только дай время. Ты еще в ногах у меня будешь валяться и просить о снисхождении!» — он быстро попытался проскользнуть мимо Сиссеры, но, как назло, она заметила его и застыла на месте от удивления.

— Сеньор Жозевалду! Что с вами? У вас так распухла губа...

— Оса укусила, — пробурчал он и закрылся в своей комнате.

«Сегодня же схожу к адвокату и узнаю, что можно получить в моем положении», — подумал он и подошел к зеркалу. Зрелище было жалким. Губа покраснела и раздулась, на языке была отметина от зубов. Теперь он сам напоминал себе несчастного кролика. «Тьфу, с такой физиономией даже в бордель сунуться нельзя, засмеют! — Жозевалду еще раз исследовал свою рану и с отвращением отвернулся от зеркала. — Ну погоди, ду Карму! Ты мне за все ответишь! Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому». Он вытащил из ящика фотографию Марии, порвал ее на мелкие кусочки и подбросил вверх.

Стук в дверь застал его врасплох. Жозевалду не успел сказать: «Войдите!», как на пороге комнаты возникла встревоженная физиономия его младшего сына Плиниу.

Из всех его детей он был, пожалуй, единственным, кто питал к отцу неподдельные теплые чувства и всегда становился на сторону его интересов.

— Старик! Я войду? У меня к тебе разговор, — скороговоркой протараторил Плиниу и, не дожидаясь ответа, вошел в комнату. Заметив мелкие кусочки разорванной фотографии, он растерянно остановился посередине и поднял один из них.

— Мама? — удивился Плиниу. — Вы опять поссорились? А что у тебя с губой?

— Сынок, тебе не кажется, что еще не прошло и двадцати секунд с момента твоего появления, а ты уже засыпал меня вопросами.

— Извини, пап. От женщин всегда одни неприятности.

— С каких это пор ты стал рассуждать, как взрослый? Чует мое сердце, что секретарша ду Карму опять дала тебе от ворот поворот.

— Я не понимаю ее, пап. Она то заигрывает со мной, то отталкивает меня.

— Если тебя это так задевает, то рано или поздно ты на ней женишься, — философски заметил Жозевалду.

— Да что ты, пап! Я к этому не готов!

— Так говорит каждый мужчина, но природу не обманешь, сынок. Тем более, что в ход рано или поздно включаются определенные обстоятельства.

— Ты что имеешь в виду?

— Твоя подружка может забеременеть в самый неподходящий момент или довести твое желание до состояния кипения, а тебя до сумасшествия. Если хочешь знать, я сам в свое время хитростью заманил ду Карму... — Жозевалду хотел похвастаться своей победой, но затем передумал и остановился. — Ну, это не важно... Самое главное, что я тоже не хотел жениться, и если бы не твой дядя Себастьян...