Хозяйка «Солнечного моста» - [23]

* * *

Агнес пристально следила за движением стрелок часов на стене. Вокруг нее кружились юбки, играла музыка. Она же не замечала ничего, кроме бега времени. Почти час прошел с тех пор, как Билли уехала с Моссом. Агнес отправилась в раздевалку за свитером, затем стремительным шагом вышла из здания школы и направилась к машине.

Выверенными движениями она вела свой редко используемый «студебеккер», держа руль обеими руками. Вместо того чтобы подъехать к дому с южной стороны, она проехала два с лишним квартала, описав круг и остановившись на другой стороне улицы. Агнес сидела в машине, глядя на белый с серым дом на Элм-стрит. Автомобиль, который Мосс одолжил на этот вечер, стоял на подъездной дорожке. В окнах не было огней, и дом выглядел неприветливо.

Свет уличного фонаря проникал сквозь кисейные занавески Агнес в темную спальню Билли, рассыпаясь смутными пятнами по узкой девичьей постели и отбрасывая серебристый отблеск на ее тело. Она лежала в объятиях Мосса, сладострастно ощущая, как покалывают ее грудь жесткие волосы на торсе мужчины. Его губы касались ее шеи, скользили, теперь уже привычно, к ложбинке между грудями и ниже. Он брал в ладонь и ласкал округлые груди и, казалось, получал от этого такое удовольствие, что ей хотелось, чтобы они были больше, полнее, для него.

– Не знаю, что слаще, Билли, ты или фруктовый пунш. Ты все еще липкая от него и восхитительна на вкус, – снова прошептал он, продолжая целовать ее тело, вновь зажигая огонь в крови, заставляя быстрее биться сердце. Она хотела быть для него сладкой. Хотела стать для него всем на свете.

Билли вздохнула, томно вытягиваясь рядом с Моссом. С детством покончено. Мосс занимался с нею любовью и сделал ее женщиной. Своей женщиной. Он вел себя так нежно, так осторожно, настолько возбудил ее, прежде чем проникнуть в ее плоть, что она едва заметила быструю внезапную боль, когда лишилась девственности. Потом, чувствуя его медленные движения, она таяла от наслаждения, и ее плоть сама собой раскрывалась навстречу ему, вбирая его целиком, поглощая полностью. Билли представила себе, что она – его полотно, а он художник, раскрашивающий это полотно яркими красками ее пробудившейся чувственности, творя ради своего удовольствия, создавая сложный рисунок, который появлялся на ее теле под его руками и губами. Его чудесные руки. Не осталось ни одного дюйма ее плоти, который бы не целовал и не ласкал Мосс. Билли Эймс чувствовала, как из серой, неприглядной гусеницы превращается в яркую экзотическую бабочку.

Опершись на локоть, Мосс дразняще провел пальцем от ямочки под горлом по всему ее телу до мягкой поросли внизу живота, еще влажной и теплой от их соития.

– В следующий раз тебе понравится больше, Билли. Я не хотел причинить тебе боль.

– Ты и не причинил мне боли. Это было чудесно. Никогда прежде я не чувствовала такой близости к кому-то, Мосс. Мне это нравится. Я люблю тебя.

В ответ Мосс лишь поцеловал ее, нежно лаская губами ее рот. Она разомкнула губы, позволяя проникнуть за их преграду так же легко, как позволила войти в свое тело. Билли была сладкой и теплой после их любовного слияния, но он знал, что оргазма она не достигла, а именно это наслаждение он хотел разделить с нею, именно это хотел дать ей.

– Одной близости недостаточно, – прошептал он. – Есть нечто гораздо большее, и я хочу показать тебе это.

– Гораздо большее? Покажи мне, Мосс. Покажи сейчас, настаивала Билли, чувствуя нарастающее напряжение в глубине лона, которое, она знала, мог снять только он. Неужели можно оказаться еще ближе к нему, чем она была в те мгновения? Неужели можно завладеть частичкой его существа, которая осталась бы с нею и не исчезла, что бы ни случилось, как бы далеко он ни уехал?

Мосса потряс ее призыв. Он предчувствовал, что получит удовольствие, занимаясь с ней любовью, но не мог предположить всей глубины наслаждения или такого безудержного желания с ее стороны. Она была восхитительна, принимая его ласки, отдаваясь ему так, словно являлась даром, созданным для него одного. Их глаза встретились в полумраке, взор ее стал ясным и спокойным, жарким и страстным, без тени сожаления или смущения. Губы Билли слегка приоткрылись в ожидании поцелуя, и, заметив это, Мосс прижался ртом к ее губам, стремясь ощутить ту особую сладость, которая была присуща только Билли. Он почувствовал, как ее пальцы касаются его спины, опускаются к бедрам, воспламеняя его желание. В тот момент ему почудилось, что он никогда не утолит свой голод. Билли оказалась такой неожиданно необыкновенной, очаровала его своим откликом, околдовала своими страстными, неискушенными прикосновениями. Она была неизведанным источником чувственности, и Мосса охватила решимость проникнуть в эти тайные глубины.

Ее тело шевельнулось в его руках, позволяя исследовать себя. Он наблюдал за лицом Билли, лаская ее грудь, медленно, интригующе спускаясь к животу, к раздвинутым ногам. Длинные ресницы сонно прикрыли глаза, она отдавалась ему, доверяла, позволяя унести себя в то чудесное место, куда он обещал взять ее с собой.

Рука Мосса скользила по нежной плоти, поднимаясь все выше. Он заметил удивленное выражение на ее лице, когда она зашевелилась от прикосновения, слышал, как в ответ на ее страсть участилось его собственное дыхание и охрип голос.