Хозяйка сердца - [12]

Внезапно Джон слегка подался вперед, издав сдавленный звук, который походил на проклятие.

— В чем дело? — Одри поразилась тому, как изменилось его лицо. Оно словно превратилось маску. — Что случилось?

Джон не ответил, но она вскоре догадалась, в чем дело. На дорожке, соединяющей отель и пляж, показался Фредерик. Рядом с ним, заплетаясь в собственных ногах, брела крепко подвыпившая особа. Конечно же это была не Айрис.

— Ох, — только и смогла выдохнуть Одри. Она ждала, что Джон хоть как-то выразит свое возмущение.

И, конечно, не дождалась. Он продолжал молча наблюдать за происходящим.

— Кажется, я знаю эту красотку, — сказала Одри и тут же одернула себя: тебе-то какое дело до чьих-то пляжных похождений. И все-таки не удержалась: — Мне кто-то сказал, что ее отец владеет огромными плантациями цитрусовых. Должно быть, богатый человек. Поэтому-то Фредерик… Ну, вы знаете, как это бывает. Ваш кузен метит в большие политики, а, чтобы пробиться к вершине, надо целовать ручки чьих-то жен и ублажать дочерей толстосумов.

Джон бросил на нее какой-то странный взгляд. Глаза его блеснули в лунном свете, и в них появилось саркастическое выражение.

— Вы в самом деле считаете, что Фред сейчас думает о своей карьере?

— Я не знаю…

В этот момент Фредерик притянул к себе спутницу. И, хотя оркестр молчал, пара стала танцевать… Вернее, двигаться в такт музыке, которая была слышна только им двоим, — медленно, страстно, чувственно.

Наблюдая за ними, Одри залилась румянцем до самой шеи. Вот как это выглядит со стороны! Только что они с Джоном точно так же «танцевали». Неужели и я выглядела такой же томной и расслабленной, как эта пьяненькая мисс Цитрус? Боже, как это отталкивающе-мерзко!

Постепенно стыд сменился гневом. Настал тот час ночи, когда Олтманы переходят от легкого флирта к делу, глядя на женщину как на лакомство, которое пора подцепить на вилку и проглотить. Как у них все просто. Джон выбрал ее, Одри, а старший братец — дочку цитрусового барона. Нашли женщину и Эрскину — пусть всем будет хорошо!

Внезапно Фред остановился и уже через секунду, что-то жарко нашептывая, увлек девушку в сторону пляжа.

Одри почувствовала острую боль в груди. Может, и Джон уже подыскал себе укромный уголок? Например, эту террасу. Или он, как и Фред, облюбовал для интимных встреч безлюдный участок берега, где любовники — или искуситель со своей невинной жертвой?! — могут нагими резвиться в темной теплой воде…

Как это было с Эстер.

Она отчетливо представила себе сцену соблазнения сестры, и завораживающая картина звездного неба, как и гипнотизирующее обаяние Джона, отступила на второй план. Словно стряхнув с себя наваждение, Одри вновь стала самой собой — непреклонной и щепетильной, ненавидящей этих хищников-мужчин.

И в первую очередь — братьев Олтман.

Она смерила Джона холодным взглядом. Презрение — вот что должно стать щитом, перед которым будет бессильно его обаяние.

— Я ухожу, меня ждет мистер Эрскин, — сухо сказала она, недвусмысленно давая понять, что больше не потерпит никаких дискуссий на эту тему. — А вам советую отправиться на поиски вашего кузена, пока он не совершил какую-нибудь низость.

Черт побери, общение с прекрасным полом обходится слишком дорого, с усмешкой подумал Джон. Уж мне-то эта истина хорошо известна, и совершенно необязательно все время лезть на рожон, чтобы убедиться в ее непреложности.

Джон не страдал от одиночества и постоянно крутил романы с женщинами, не жалея на них денег, недосыпая, теряя лучших друзей и в некоторых случаях рискуя своей репутацией. Он легко увлекался и столь же безболезненно расставался. И вот впервые потерял душевный покой. Для ловеласа со стажем смешно. Или закономерно?

Джон преодолевал последнюю четверть своей традиционной утренней пробежки, но из-за этой Снежной Королевы — так он стал называть про себя Одри Клиффорд — ни на секунду не испытал обычного удовольствия.

Погруженный в свои мысли, он слишком отклонился от обычного маршрута, пролегающего вдоль океанского берега, и трижды чуть не упал, споткнувшись о корни деревьев. Надменные цапли, промышлявшие на болотцах, выгнув длинные шеи, неодобрительно посматривали на человека, нарушившего их уединение.

Всю дистанцию Джон ломал себе голову, пытаясь понять, что в голове у этой чертовой Клиффорд. Почему-то — или из-за кого-то? — эта красотуля держалась с вызовом, заметным, как каждый из барьерных островов побережья.

Сначала Джон был склонен объяснить ее настороженность и скованность тем, что он застал ее плачущей на пляже. А такие женщины, как Одри Клиффорд, с неприязнью относятся к любому, кто имел неосторожность застать их в минуту слабости.

Это было верное наблюдение, но Джон чувствовал, что здесь кроется и что-то другое. Он заметил в ее взгляде странное смешение гнева и печали, уже знакомое ему по глазам женщин, чьим надеждам на перезвон свадебных колоколов был только что положен конец.

Джон даже расхохотался, вспомнив одну глупенькую особу, которая… Да, но с мисс Клиффорд он так далеко не заходил. Почему же она преисполнилась к нему враждебности, которую в первые же минуты знакомства и продемонстрировала?