Хозяйка «Логова» - [10]
— Но мы уже лет двести не следуем старинным обрядам, не раздеваем дев и мужей, не требуем доказательств, — полетело в ответ укоризненное. — Вашим богам не обязательно видеть акт любви между супругами.
— Да нет же! — тариец в раздражении дернул пряжку и произнес, указав на меня: — Я просто хочу надеть на нее светлое…
— Не стоит. Белое при деве есть, — остановил его смущенный служитель храма.
— Где?
— Вот, — я повернулась к воину другим боком, чтобы продемонстрировать в простой, наспех сделанной прическе белый скальник — знак моей свободы, цветок, почитаемый в Тарии символом чистоты и света.
В отблесках свечей уже сбросивший с себя рубашку Дори выглядел невероятно воинственно и грозно: напряженная поза, натянутые жилы шеи, бугрящиеся мышцы рук и плеч… и только лицо портило всю картину. Правда, удивленное неверие, отразившееся на нем, быстро сменилось обещанием расправы, едва на закономерный вопрос «И это все?» он услышал:
— Этого достаточно.
— Достаточно? — прорычал тариец.
— Да. Дева знает законы Тарии. Достойная супруга, — сдал хранитель мою осведомленность и отошел, дабы зажечь ритуальные свечи, а затем истаявшим воском написать на камне судьбы руны брачной связи для меня и потеряшки.
— Позабавилась? — Горячее дыхание обожгло ухо, тяжелые руки опустились на плечи. Я всем телом вздрогнула, хотя и ожидала чего-то подобного.
— Скорее полюбовалась, — мягко решилась его умаслить. Получилось или нет, не знаю, головы я к Дори не повернула, в очередной раз запоздало вспомнив, что с тарийцем шутить опасно.
— И когда же ты успела выучить наши брачные обряды?
— Было дело.
— Давно?
— Не так чтобы… — О бывшем муженьке вспоминать не хотелось, поэтому сообщила нейтрально: — Точно помню, на алтаре мы любви не предавались, значит меньше двухсот лет назад.
Воин шумно выдохнул, вопросил сквозь зубы:
— Развелись?
— Поговаривали, что он женился повторно, и не раз… а наш брак аннулировал. Но узнать, так это или нет, мне было недосуг. Сам понимаешь: харчевня, двор, вы. Так что сейчас все и прояснится.
— То есть ты можешь быть замужней, — вкрадчиво поинтересовался Дори, и нелюди, стоящие в отдалении, навострили уши.
— Могу. Но не думаю, что это обидит потеряшку, женившегося задним числом. А если число будет очень задним, не исключено, что незаконным станет мой первый брак, а не второй.
— И это должно меня радовать?
— Не должно, но если ты порадуешься, будет неплохо, — подумала я ехидно и, как оказалось, вслух.
— Тора… — прорычал будущий деверь и сжал мои плечи.
— Да? — Пожалуй, мне не стоило поворачивать к нему голову, тем более ловить леденящий душу взгляд и улыбаться, спрашивая: — Хочешь еще что-то спросить?
— Скорее ответить, — произнес Дори по слогам, — и полюбоваться по ходу дела.
Всего-то рукой по моему бедру провел, и стою я у алтаря ни жива ни мертва, в сапогах, но без штанов.
— Все-таки белое! — Ухмыльнулся тариец, взирая на выглядывающую из-под моей куртки короткую сорочку. — Насчет замужества тоже соврала?
— Н-н-нет, — простучала я зубами, не столько от холода, сколько от… испуга. Внимание этого недодемона к моим ногам недвусмысленно отразилось в потемневших глазах и ничего хорошего не предвещало.
— Жаль.
И в это самое мгновение к нам обернулся служитель храма, поставил свечи на камень судьбы, оглядел всех собравшихся и, отметив уже и мой полуголый вид, возмущенно воскликнул:
— Вы зачем деву раздели?!
— Жду не дождусь, когда смогу использовать ее по назначению, — ответил Дори и многообещающе улыбнулся мне.
— Что значит использовать? — в один голос вопросили и я, и хранитель, а услышали невероятное:
— Поверьте, я не сделаю ничего нового. А кое-что ей даже понравится… Правда, Тора?
— Н-н-нет!
— Да.
Дернулась сбежать, но меня схватили и спиной прижали к голой груди потомственного убийцы, который с довольными нотками в голосе заметил:
— Дева нервничает, предлагаю более не откладывать обряд. Благочестивый Ясмин, благодарю за подготовку… Сато, приступай.
Суо — вот и ответ на вопрос о законности брака, оформленного задним числом. Этим нелюдям даже не потребуется доверенность, якобы подписанная потеряшкой, все будет сделано в самом чистом виде: запись на стене алтаря, свежая кровь Таллика, мое аннулированное замужество.
Маг взмахнул рукой, и служитель застыл, а свечи, что он так бережно поставил на камень судьбы, вспыхнули рунами клятв и, кружась, поднялись под самый потолок белого храма. Засияли, вырезая на стене костяного алтаря два имени: мое и второго Дори. Вниз сыплется пыль и крошка, превращая растаявший воск в желтое золото. Еще несколько мгновений, и вот уже тонкие золотые струйки текут по камню судьбы, чтобы написать руны брачной связи. Красиво, волнующе и вместе с тем — ужасающе. Если воск застынет, я свободна от прошлого, если нет — мое прошлое «по воле богов» узнает: где я, с кем я и то, что я жива. Вот почему добрых три года подряд я уповала на слухи об аннуляции брака, но не стремилась в храм.
Тариец держит меня крепко, одной рукой под грудью, второй почему-то за бедро, выписывая большим пальцем узор на коже. Это, а еще напряжение, исходящее от него, тревожит и раздражает не меньше, чем улыбки двух нелюдей и внимательный взгляд мага, не сводящего с нас глаз. Золотые ручейки уже заполнили желобки брачных рун и соприкоснулись друг с другом, но не спешат застыть.
Тяжело быть служкой прославленного гения, молодого профессора Академии МагФорм, стихийника и красавца, обремененного не только юмором, но и толпой… кровожадных поклонниц. Тех самых, первая встреча с которыми может стать и последней. Особенно если ты живешь в доме нанимателя, тебе нет восьмидесяти, ты умна и привлекательна и вдобавок временно носишь статус его невесты.Вернее, псевдоневесты, хотя к чему уточнения?Без каверз со стороны завистниц все равно не обойтись. Но разве это повод остановиться на полпути к мечте? Конечно, нет! Ведь долгожданное поступление в Академию вот-вот осуществится.
Казалось бы, мечта сбылась! Вот оно – заветное обучение в Академии МагФорм, престижный факультет и лучшая кафедра Бедствий. Торжествуй! Но недолго… Потому что псевдоневесте прославленного гения и красавца стихийника здесь, как выяснилось, не рады. И ладно бы только студиозы не жаловали, так и преподаватели не отстают. Куда ни глянь, везде его обиженные поклонницы, рассерженные завистницы, получившие отставку подруги и недовольные жизнью кузены.Вот и приходится на каждом шагу страховаться: письма сжигать, подосланных маг-существ вербовать, нахалок осаживать, ярых мстительниц посылать далеко и надолго… в другой филиал академии.
С недавних пор жизнь тарийского рода Дори круто изменилась, а свод моих правил пополнился новыми пунктами. Первый: принимая бразды правления над кровожадным семейством мужа, не стоит селить особо опасных представителей в родовое гнездо, обижать их любимчиков и наставлять на путь истинный безумных чистокровных. Чревато разрушениями в усадьбе и нескончаемой головной болью. Второй: узнав о грозящей расправе, опасно отправлять несовершеннолетних Дори в далекий поход. Наказуемо разборками со старыми каргами, внебрачными отпрысками и расследованиями о многолетней травле. Третий: если хранителем рода является отбывающий наказание демон Горный, а в реликвии семейства запечатан голодный зверь, будь готова к борьбе за свободу и охоте в подземных чертогах. И вроде бы ничего сложного в статусе главы рода нет, но и полезного для жизни тоже.
В жизни каждой девушки наступает момент, когда ты стоишь перед важным выбором, ответить счастливое — «да» или отрезвляющее — «нет». И лучше, если вопрос касается скорого замужества… а не тюремного заключения. Впрочем, мне, Намине Сумеречной, особо выбирать не пришлось: либо три года обучения в военной академии королевства Тред бок о бок с «нечаянно убиенным женихом», либо смерть. Вернее, моя жизнь в счет сотни лет, отобранной у метаморфа. И не важно, что у рыжего Дао-дво в запасе еще два века, а все произошедшее — чистая случайность!
В жизни каждого кадета военной академии наступает момент понимания: от добра добра не ищут, самоотверженность просто так не проявляют и, спасая команду игроков, себя в ее состав не включают, ибо чревато… тем более перед самыми играми Смерти. И не страшно, если прозрение приходит с опозданием, хуже, если эту истину доносит злобный рыжий Дао-дво, вынужденный идти в смертники вслед за тобой. И теперь наглый метаморф, возомнивший себя наставником-тираном, смеет гонять меня, Намину Сумеречную, по полигону, кидать к пираньям и шипастым псам, злить и всячески донимать, потому что я в команде якобы самое слабое, недолговечное, невзрачное звено… Это я-то?
Месть бывает холодной, сладкой, горькой, долгоиграющей, всю жизнь отравляющей и просто никакой, если ты молодая профессор рунологии, твой куратор МСТИ жуткий маг, у вас всего сутки на проделки и список из двенадцати студов, которые получить по заслугам не хотят.
Три истории из мира серии «Дочь Пожирательницы грехов».Когда Таллит заполняют крысы, король вызывает крысолова из-за моря. Но крысолов прибывает не один, а с прекрасной и непокорной дочерью. И когда принц Аурек решает, что хочет ее, он запускает цепь событий, которые повлияют на мир…Юноша пробуждается среди развалин замка, рядом с ним на плите лежит неподвижное тело беловолосого мужчины. Он — Вестник, Собиратель сердец, проклятый возвращаться каждые сто лет, чтобы найти сердце, что пробудит его отца. Возможно, в этот раз ему повезет…Однажды в процветающей стране у красивой женщины и богатого мужчины родился мальчик.
Меня зовут Лакспер, и я — Элементаль.Мой народ использует силу земли для поддержания жизни и защиты от врагов. По отцовской линии я должна быть принцессой. Но этому не бывать, потому что я — незаконнорожденная полукровка.Моя работа в качестве Эндера — одного из элитных стражников моего отца, в том, чтобы исполнять приказы. Когда моя старшая сестра отправляется послом в королевство водных Элементалей — в Глубину — мне ничего не остается, кроме как последовать за ней в качестве телохранителя.После смерти короля водных Элементалей начинается смертельная битва за трон — битва, в которой мы вынуждены принять одну из сторон.Я знаю точно лишь несколько вещей.
Что-то злобное кипит в Нью-Йорке.«Месяц назад я с ужасом наблюдала, как шесть моих товарищей-новобранцев умирают после глотка Нектара богов, божественного напитка, который или дарует тебе магические силы, или убивает тебя. Поверить не могу, что пришла за добавкой».Леда Пирс пережила первое испытание богов и проникла в Легион Ангелов, но борьба еще далеко не закончена. Кто-то отравляет сверхъестественных существ в Нью-Йорке. Подозревая ведьм, Легион посылает Леду на расследование. Чтобы спасти город, ей понадобится магия, которой она не обладает — а получение этой магии может попросту ее убить.
1812 год. Элинор Пемброук просыпается среди ночи и видит, что её комната в огне. Она тушит пожар силой мысли. Ей двадцать один год - слишком поздний возраст для обнаружения таланта к магии, но доказательства не вызывают сомнений: она обладает способностями не только разжигать огонь, но и гораздо более важным умением контролировать пламя и тушить его.Она - Необычная. Единственная в Англии за последние сто лет, кто умеет управлять огнём.Будучи Необычной, всё её боятся и почитают. Но для своего отца она - лишь олицетворение власти и его собственного престижа.
Уснуть на сто лет, проснуться от поцелуя. Жизнь Авроры должна была походить на сказку.Но внезапно открыв, что верность стране и верность короне в этой державе две разные вещи, Аврора может лишь мечтать о счастье. Раньше зачарованная принцесса, спасительница, она становится предателем.Аврора намерена освобоить свой дом от королевской тирании, даже если для этого придётся пересечь море и отправиться в королевство прекрасного и дьявольского принца Финнегана — знающего о магии куда больше, чем ему стоит.
Пусть Геля и предпочитает жить по средствам, но роман с аристократом и куш от крупной аферы это так заманчиво, что волей неволей втягиваешься в две авантюры. Но только потом, когда закрутишься слишком сильно, не надо жаловаться, что трудно удержать равновесие.Оступившись, каждый может подняться и перешагнуть через неприятности, Геля тем более. Для неё нет недостижимых вершин, захочет - станет артефактором, управится и с фабриками, и с соседями и с волшебными существами. И не важно, как сильно они сопротивляются и вставляют палки в колеса.