Хозяйка Леса - [2]

Сухие морщинистые пальца пожилой женщины сжали ладошку Лерсы, удерживая рядом. Впрочем, та и не пыталась бежать вперед лишь, раскрыв рот, рассматривала незнакомку. И поглядеть действительно было на что. Такой богатой одежды, как на этой совсем еще молоденькой девушке, ни Лерса, ни даже ее бабушка в их маленькой деревушке на севере Равена не видели никогда. На плечах незнакомки лежал длинный бархатный ярко-алый плащ, отделанный серебристо-серым волчьим мехом. Такого же насыщенного красного цвета были и остроносые сапожки, казавшиеся из-под подола белоснежного, украшенного богатой вышивкой платья. Руки незнакомка прятала в карманах плаща, а вот голова наоборот была ничем не прикрыта, и по серебристо-серому меху, по алому бархату рассыпались длинные пряди светлых волос. Незнакомка не слышала звука шагов и не заметила приблизившихся к ней людей. Она стояла, запрокинув голову, словно пыталась разглядеть что-то, притаившееся в вершинах деревьев. А может быть, просто слушала звонкую и прерывистую, и все никак не смолкающую синичью трель. По ее лицу, неизвестно как прорвавшийся сквозь густую хвою, скользил дрожащий и светлый солнечный зайчик. Девушка щурила глаза и улыбалась, но не отворачивала лица от его ласки.

Пожилая женщина, крепче сжав в своей руке ладошку Лерсы, шагнула к незнакомке. Неизвестно как та оказалась посреди зимнего леса, да еще и в полном одиночестве, но просто пройти мимо нее пожилая женщина не могла. Одежда девушки была пусть и богатой, но не слишком-то приспособленной для хождения по зимнему лесу. В такой лучше всего ехать в карете в окружении не менее чем дюжины охранников. Как же она оказалась здесь и совсем одна? Пожилая женщина приблизилась к незнакомке, стараясь заглянуть ей в лицо: может быть, все-таки получится ее узнать? Хотя откуда бы: девушка явно из знатных, а таких ни в их деревне, ни в окрестных никогда не было.

— Здравствуй, девица! — пожилая женщина окликнула незнакомку, когда до нее от них с Лерсой оставалось не более пяти шагов. Девушка не вздрогнула, а просто повернулась к ним, как будто уже давно заметила их и просто ждала, когда они приблизятся.

— И вам поздорову, добрые люди! — девушка отвернулась от солнца, и шаловливый лучик в последний раз скользнул по ее разрумянившемуся на легком морозце лицу, сверкнул в длинных серебристо-светлых ресницах, когда они опустились, пряча взгляд темно-серых, словно незамерзшая вода зимой, глаз.

— Откуда ты здесь, девица? Заблудилась? Если хочешь, мы проводим тебя или отведем в нашу деревню, чтобы ты отогрелась и подождала своих спутников, — предложила пожилая женщина. А Лерса вовсю разглядывала богатую вышивку, украшавшую алый плащ. Незнакомка заметила интерес девочки, но, похоже, не собиралась ругаться, потому что изящно очерченные розовые губы тронула едва заметная улыбка, когда она шагнула вперед, к бабушке с внучкой, очевидно, принимая их приглашение.

— Я как раз в вашу деревню и иду…

Пожилая женщина не успела удивиться, как эта девушка могла идти куда-то одна, потому что ее взгляд упал на снежный наст, по которому прошлась незнакомка. Вот следы от тех двух шагов, что она сделала им навстречу, а дальше… Идеально гладкий, нетронутый снег, словно незнакомка ниоткуда не пришла, а соткалась прямо из воздуха посреди леса!

Пальцы женщины судорожно сжала ладошку Лерсы, но оттолкнуть ее назад она уже не успела. Незнакомка сделала еще один шаг вперед, такой стремительный, что пожилая женщина не смогла его даже заметить. Вот девушка еще стоит в трех шагах от них, а вот она уже вплотную к ним. Ее рука выскользнула из кармана плаща и замахнулась. На по-весеннему ярком солнце что-то сверкнуло… Лезвие кинжала? Нет. И не рука вовсе!..

Пожилая женщина закричала, изо всех сил, срывая голос. Потому что из рукава богатого алого плаща казалась не человеческая рука, а кошачья лапа с выпущенными, сверкающими не хуже отшлифованной стали, изогнутыми когтями! Синичка, все это время настойчиво выводившая свою трель, замолчала. Кошачья лапа на изящно-тонком девичьем запястье довершила свой замах, светло-серые когти впились в лицо Лерсы: лоб, висок, щека, подбородок… И содрали прочь кожу и ярко-алое месиво мышц, мгновенно превратив личико ребенка в жуткую маску призрачно поблескивающего черепа в окружении светлых встрепанных волос.

Лерса не успела закричать, она даже испугаться не успела. Как стояла, так и осела на подтаявший рыхлый снег. Вместо нее кричала бабушка, снова и снова, как будто этим раздирающим душу воплем могла остановить, могла запретить самому страшному кошмару воплощаться в реальность!

Изящные бледно-розовые губы незнакомки улыбнулись. Она поднесла руку-лапу к лицу и неторопливо провела языком по лезвиям когтей, собирая с них теплую ярко-алую кровь. А в следующее мгновение черты ее лица вдруг дрогнули, как будто их начало заволакивать густым туманом. Еще секунду назад посреди леса стояла девушка, одетая в ярко-красный богатый плащ, а мгновение спустя уже ничего нельзя было разобрать. Как будто ее фигура была лишь отражением в глади лесного озера. И стоило бросить в него камень, как на поверхности воды не осталось ничего кроме волн. От одного берега до другого. Бегут… Ударились. Остановились. Огромная белоснежная кошка метнулась с земли. Когтистые лапы обрушились на плечи женщины, опрокидывая ее в снег и припечатывая к нему. Оскаленная пасть сомкнулась на беззащитном человеческом горле. Под клыками хрустнули кости позвонков. Кровь алой волной хлестнула на морду зверя, пачкая безупречную шерсть.