— Это твое профессиональное мнение?
— Похоже, у меня от рождения склонность исчезать. Но это к тебе больше не относится. Не хочу ранить тебя.
Оставалось надеяться, что это так. Потому что шесть лет назад его уход разбил ее сердце. Больше ей не оправиться от подобного удара.
Не хотелось портить настроение, впереди ждал сюрприз, поэтому она тронула его руку:
— Мы, вероятно, уже близко?
— За следующим поворотом, — он махнул рукой, явно довольный тем, что она сменила тему.
— То есть это место… — и Кэмрин замерла, задохнулась, сраженная открывшимся видом.
— Не так уж плохо, а?
— Невероятно, прекрасно, восхитительно!
Кэмрин провела детство и юность в засушливом, пыльном месте, в Радужном Ручье, потом уехала в огромный, залитый огнями Мельбурн, где океан был лишь деталью городского пейзажа. Мечты об океане не посещали ее, скорее, она просто не думала об этом. И сейчас она была потрясена открывшейся перспективой.
Глубокий индиго океана, белые барашки волн, набегающие на чистый нетронутый песок, мелькающий иногда в волнах хвост дельфина, и над всем этим безграничное ярко-синее небо. Картина была грандиозна, ошеломляла величием, не могла не потрясать.
Остановив машину, Блейн повернулся к ней:
— Это еще не сюрприз.
— Это — не сюрприз?
— Нет. Он за следующим поворотом.
— Ты просто дразнишь, — но взгляд Кэмрин говорил, что он может дразнить ее сколько угодно.
Они вновь поехали, а Кэмрин не унималась:
— Большие мальчики не могут обходиться без больших игрушек?
— Разве ты не знаешь? Мы никогда не взрослеем.
Это правда, но отчасти. Конечно, у него масса игрушек для больших мальчиков, включая этот роскошный красно-белый автомобиль с хромированным бампером. Но во всем остальном, в том, что действительно важно в жизни, Блейн сильный, способный, взрослый мужчина, который не боится мысленно возвращаться к прошлому, ясно и четко объяснять, почему он поступил так, как поступил.
От него требовалась огромная смелость, чтобы прийти к ней в кофейню в тот первый день, с готовностью открыть ей душу, не зная, как она будет реагировать, что станет делать. Хотя, возможно, он понимал, даже знал, как Кэмрин будет реагировать, потому что она всегда была его девушкой, с той первой минуты, когда он улыбнулся ей в далекий солнечный день шесть лет назад…
— Как тебе это? — Блейн, в очередной раз круто повернув, показал рукой в другую сторону от океана.
Кэмрин с трудом верила своим глазам. Слева была величественная, спокойная своей силой океанская мощь, а справа, куда указывал ее муж, располагался совсем другой мир — группа прекрасных домов. Дома и контрастировали с миром океанской стихии, как создание человеческих рук рядом с природной силой, и гармонировали с местом, чудесно вписываясь в эту дикую красоту.
— Тут чьи-то дома, — только и сказала девушка, наслаждаясь чистыми четкими линиям этих строений.
— Один из них я хочу показать тебе поближе.
Кэмрин не совсем понимала, зачем он привез ее смотреть какие-то дома.
— Ты строил все это? Так это и есть сюрприз? Хочешь показать свою работу?
— Вроде того, — он улыбнулся, и тут же появились эти замечательные черточки в уголках глаз, которые она с таким восторгом целовала этой ночью.
Взявшись за руки, они направились к дому, на который указал Блейн.
Это был не просто дом. Это был самый изысканный, изящный, совершенный дом из всех, какие она когда-либо видела.
Этот дом, который Кэмрин впервые видела, она хорошо знала, знала в подробностях, знала давно. Этот дом она рисовала в своем воображении много-много лет…
— Не могу поверить, — слабо выдохнула Кэмрин.
Увиденное озадачило, сбило с толку, ошеломило. Она пыталась понять, что и как произошло и что все это значит.
Это был дом ее мечты, идеальный, недосягаемый. Он снился ей, она воображала, что они с Блейном будут жить в таком доме. Однажды она поделилась с ним своими мечтами, описывала все очень подробно. Это было давно, когда они только поженились. А сейчас он привел ее к точной копии той мечты, воплощенной в реальность. Ее мечты об их доме…
— Ты построил его?
— Да, — он широко улыбнулся, — с небольшой помощью нескольких водопроводчиков, электриков, столяров и плотников. Так тебе нравится дом?
— Нравится ли? Не то слово!
Она открыла калитку и вошла, тщательно вытирая у входа свои кожаные сапожки.
— Я не предупредил тебя, что за городом лучше носить не городскую обувь.
— Я же в душе деревенская девушка.
— Хочешь посмотреть внутри?
— А хозяин не будет возражать?
Двустворчатая входная дверь была выполнена из толстого стекла с морозным рисунком. Снаружи, как ни старайся, не увидишь, что внутри.
— А почему бы тебе не спросить хозяина?
Он взял ее руку, но она уже поняла ответ.
— Это твое?
— Наше.
Блейн обнял плечи Кэмрин.
— Я начал это строительство, как только разыскал тебя. Хотел доказать тебе, как много ты для меня значишь, как сильно я верю в наше общее будущее.
— Значит, ты помнил? — Она почувствовала, что слезы наполняют ее глаза.
— Дом твоей мечты для нас? Да. Всегда помнил.
Он промокнул ее слезы, сначала большими пальцами, потом губами, приговаривая:
— Разве я мог забыть? Разве я мог забыть хоть что-нибудь, связанное с тобой, если ты единственная для меня на этом свете? Всегда была и всегда будешь.
