Хозяйка истории - [53]
— Украли. Ты прозевал.
— Хорошо сработано, — похвалил я наших бывших противников. — Расскажешь подробности?
— Я их просто не знаю.
— Что же, тебя усыпили? Сделали укол?
— Да, представь себе, укол.
— А потом пытали, мучили бессонницей, обезвоживали организм?
— Я ни в чем не виновата, Подпругин. Не говори со мной таким тоном.
— Если бы ты сама не хотела, тебя бы никто не украл…
— Это упрек?
— Констатация, — ответил я кратко.
Уголки рта у нее задрожали, что на сей раз улыбкой не было.
— Может, ты влюбилась? — вдруг спросил я, прищурясь.
— Да, представь.
— В кого ты могла влюбиться? Когда?
— Тогда, Подпругин.
— В какого-нибудь шпиона?
— Да, в шпиона, вы прозевали.
— И ты изменяла мне?.. с ним?.. Но когда? Но как?.. Нет, нет, я не верю! Не может быть!
— Что было, то прошло, — ответила мне Е. В. Ковалева, — да и того не было. Ничего не было. Все сон.
Признаюсь, я задумался над ее словами, но напрасно, напрасно — в них не было смысла. Есть сон, но есть и реальность.
— Подпругин! Что вы сделали со страной? Скажи, Подпругин… Я не понимаю, что у вас происходит!..
— Кто это мы? — спросил я, едва сдерживаясь. — Это ты, а не мы. Ты, которая бессовестно стала работать на них! Ты, которая предала нас! Меня лично!..
— Я сделала тебе больно? Прости, — произнесла с невинным выражением лица Е. В. Ковалева.
— Какая инфантильность! — воскликнул я. — Ты не мне изменила! Ты всем изменила!.. Помнишь, я сказал тебе однажды, чему ты изменишь, если изменишь мне? Как тебя тогда покоробило!.. Еще бы! Красивая фраза!.. И вот — результат! Изменила!
— Но, Подпругин, ты ведь ничего не знаешь… Не было ничего, забудь.
— Забыть?.. Родную историю?..
Во мне все клокотало.
Я едва сдерживался. За столько лет во мне наболевшее отчетливо, как никогда, вырваться жаждало, клокоча, за пределы моего напряженного существа, причем немедленно, тут же, сейчас, но прямо на вдохе я был остановлен:
— Тихо, Подпругин. Не надо. Молчи.
Некоторое время мы оба молчали.
— Во всяком случае, — добавила к прежде сказанному Е. В. Ковалева, — зла я никому не хотела. Я хотела только, как лучше.
Я ждал. Сам не знаю чего. Меня наконец укололо.
— Я издам твой дневник! Я располагаю твоим дневником!
— Каким дневником?
— Ты вела секретный дневник! Не прикидывайся!
— Слушай, Подпругин, я ж тебе объяснила, она умерла, издавай все что хочешь. Я здесь ни при чем.
Странно, но я получил, стало быть, разрешение?!
— А в том, что у вас происходит, — сказала она мне еще, — я не виновата, Подпругин.
Горькое признание сорвалось с моих уст:
— Как ты смогла, я тебя так любил!
— Ты? — удивилась Е. В. Ковалева, будто мне не поверив.
— Я! — ответил я. — Я!
— Не смейся, Подпругин. Мне не смешно.
А никто не смеялся. Кому тут смеяться? Если б я и смеялся, это был бы сардонический смех.
Но ведь я не смеялся. Над чем мне смеяться? Над прожитой жизнью? Над неразделенной любовью? Вот он, момент истины, о котором столько написано!.. Неожиданно для себя самого осознал я в тот миг полноту моего окаянного чувства — чувства вздорного, сильного, яркого, нежного, хрупкого, как хрусталь… Я едва не заплакал. А мог.
— Лена… Леночка… Элизабет… или не знаю, кто ты… ты-то знаешь сама, ты-то знаешь, ты кто?
— Знаю, — сказала она.
— Ты, — сказал я, — политическая проститутка.
— А ты дурак, — ответила Е. В. Ковалева.
Мы смотрели друг другу в глаза.
Подъехал автомобиль.
— Лизи! — позвал ее некто, открывший дверцу.
— Подпругин, ты, наверное, хочешь узнать, — торопливо заговорила моя жена — жена! жена! жена! — и на этом я буду настаивать, — ты, наверное, хочешь узнать, Подпругин, был ли Борман советским шпионом?
Я, конечно, хотел. Ужасно хотел. Но я нашел в себе волю качнуть головой отрицательно:
— Нет.
Она села в авто и уехала. Теперь уже навсегда.
Приложения
Элегия
М. П-н.
Избранные письма М. Подпругина
Ошеломительный успех первого издания «Хозяйки истории» менее всего ошеломил меня, ничего иного не ожидавшего. К сожалению, поприще мое отнимает время, о ценности которого напоминает возраст. Я прошу извинения у всех рецензентов «Хозяйки истории», у всех, кто писал о проблематике книги, и особенно у тех, кто высказал мне свои замечания, за то, что не имел (и не имею) возможности ответить каждому персонально. Мысленно я всегда с вами. Ниже позволяю себе привести несколько моих писем, которым все же довелось написаться.
М. П.
Березовскому Б. А.[156]
2004. Лондон, 9 марта.
Дорогой Борис Абрамович!
Вот мы и породнились — духовно! Вижу, вижу и — различаю! Различаю и чувствую!
Мне ли не уметь различать, изобличать, приветствовать скрытый смысл открытого сердца движений?
Поверьте, я способен оценить по достоинству сильный жест поддержки меня в непростой для меня год моей жизни.
В январе 2004 г. министр внутренних дел Великобритании Дэвид Бланкетт, отвечая на официальный запрос палаты общин, подтвердил замечательный факт перемены Вашей фамилии: отныне в иностранном паспорте вы значитесь не Березовским, но Платоном Елениным! Со ссылкой на The Daily Telegraph об этом объявили многочисленные информационные агентства планеты. Вы пожелали Елениным быть в честь Елены, Вашей жены. Я приветствую Ваш жест, Березовский!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новый роман известного петербургского прозаика Сергея Носова «Дайте мне обезьяну» — гротескная хроника провинциальной предвыборной кампании. В книгу также вошли пьесы для чтения «Джон Леннон, отец» и «Берендей», три новеллы.
Прозаика и драматурга Сергея Носова не интересуют звоны военной меди, переселения народов и пышущие жаром преисподни трещины, раскалывающие тектонические плиты истории. Носов — писатель тихий. Предметом его интереса были и остаются «мелкие формы жизни» — частный человек со всеми его несуразностями: пустыми обидами, забавными фобиями и чепуховыми предрассудками. Таков и роман «Фигурные скобки», повествующий об учредительном съезде иллюзионистов, именующих себя микромагами. Каскад блистательной нелепицы, пронзительная экзистенциальная грусть, столкновение пустейших амбиций и внезапная немота смерти — смешанные в идеальной пропорции, ингредиенты эти дают точнейший слепок действительности.
Необычная книга о «тайной жизни» памятников, несомненно, спровоцирует петербургского читателя на дополнительные прогулки по городу, а не петербургского – на посещение Петербурга. Написана она другом и доброжелателем памятников писателем Сергеем Носовым. Сравнить ее можно разве что с увлекательными книгами о животных, в среде которых подолгу живет исследователь.4-е издание.
Сергей Носов родился в 1957 году в Ленинграде. Окончил Ленинградский институт авиационного приборостроения и Литературный институт им. А.М. Горького. Прозаик, драматург. Отмечен премией журнала «Октябрь» (2000), премией «Национальный бестселлер» (2015). Финалист премий «Большая книга» и «Русский Букер». Живет в Санкт-Петербурге.
Всем известно, что Сергей Носов – прекрасный рассказчик. В новой книге собрана его «малая проза», то есть рассказы, эссе и прочие тексты, предназначенные для чтения как вслух, так и про себя широким кругом читателей. Это чрезвычайно занимательные и запутанные истории о превратностях жизненных и исторических обстоятельств. Короче, это самый настоящий музей, в котором, может, и заблудишься, но не соскучишься. Среди экспонатов совершенно реально встретить не только предметы, памятники, отверстия, идеи и прочие сущности, но и людей, как правило – необыкновенных – живых и умерших.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!