Хозяйка дома - [28]

— Признаться, я тоже не очень сведуща, — сказала Беатрис. — Никогда не занималась изучением истории конкретных семейств, тем более северных. Просто в одной из моих любимых книг ваше семейство упоминалось.

— Как интересно! В какой же, если не секрет?

— Ну, это книга по истории альбигойских войн, за авторством Зои Ольденбург.

— Здорово! Расскажете?

— Постараюсь удовлетворить ваше любопытство, дамы.

— Ну что ж, оставляю вас в надежных руках, леди, — объявил Гийом по-английски. — Добро пожаловать домой, сестренка. Рад, что мы наконец вместе. Скоро увидимся.

Последние слова он произнес по-французски, чтобы показать, что обращается и к Беатрис.

Интересно, как поддерживать с ним отношения «босс — наемный работник», когда он так нежен и заботлив, так внимателен? Неудивительно, что Элоиза взгляда от него не отрывает. Этот человек убийственно очарователен. Но ей надо помнить, что срок, отведенный на пребывание под крышей его дома, подходит к концу. Осталась всего неделя.

— Я позабочусь о них, Гийом.

— Никогда не сомневался, — отозвался он, направляясь к дому. — Я скажу мадам Ферье, чтобы она приготовила еду для Марго. Кажется, ей пора перекусить.

Беатрис посмотрела на племянницу и увидела, что та сосет пальчик — верный признак голода. Но как умудрился Гийом заметить это первым?

Глава 8

На следующее утро Гийом шел по коридору с Бланш. Неожиданно она остановилась перед дверью бального зала.

— Беатрис показала нам вчера дом, но сюда не приводила, — сказала она.

— Давай зайдем потом, Бланш. Гийом знал, почему гостям не показали зал. Беатрис просто не успела окончательно привести его в порядок. Ранний приезд сестры смешал все планы его помощницы. Да и мои тоже, подумал он, вспомнив, как целовал Беатрис всего за минуту до появления Бланш.

Но сестра уже толкнула дверь.

— Бальный зал, — благоговейно прошептала она, входя. — И ты, конечно, об этом знал. Боже мой, как здесь красиво! А вот и твоя Беатрис.

Молодая женщина сидела на полу возле огромной коробки. Увидев вошедших, она быстро поднялась на ноги.

— Я… я хотела закончить работу. — Беатрис обвела рукой зал. — Здесь еще изрядно придется потрудиться.

Уж не извиняется ли она? Гийом решил, что не позволит ей брать вину на себя.

— Но ты здесь ни при чем. Ты и так сделала немало за отведенное время. Дом просто преобразился! Ты со мной согласна, Бланш? Последние одиннадцать дней Беатрис трудилась не покладая рук. Особенно ей пришлось поработать над этим залом. Здесь был самый большой беспорядок — груды коробок, свертков… Но моя помощница — самая настоящая волшебница.

Бланш выразительно посмотрела на брата. Но он намеренно не обратил на это внимания — Беатрис заслужила каждого его слова, и еще больше.

— В самом деле потрясающе. Так при бабушке никогда не было, что уж говорить о том, в какое запустение все пришло после ее смерти! Все эти хрустальные подсвечники, резное дерево и лепнина на потолке выглядели ужасно — толстый слой пыли, паутина. А вы превратили заброшенный дом в сверкающий дворец! Наверное, он выглядит лучше, чем лет двести назад, когда тут горели свечи и прогуливались дамы и кавалеры. Гийому просто повезло с вами! Я имею в виду, что вы блестяще справились с заданием.

— Жаль, что я оставила бальный зал напоследок.

— Он и так потрясающ, — мягко сказала Бланш. — А мы вам поможем.

— Что вы! Как можно? Это моя работа. Гийом довольно заплатил мне!

Бланш не стала спорить, а с приязнью посмотрела на молодую женщину, затем перевела взгляд на вещи, с которыми та возилась, когда они вошли.

— Можно поинтересоваться, чем вы были заняты, когда мы прервали вас?

Беатрис показала платье голубого шелка, расшитое серебряной нитью и жемчугом. Внезапно Гийому вспомнилось, как плачущая Бланш прибежала к нему после того, как мать застала ее у сундука со старинными нарядами. Он долго утешал сестру, гладил по голове, а потом они говорили о том, как ненавидят проклятые тряпки, которые мать ценит дороже собственных детей. Наверняка Бланш до сих пор не может на них смотреть без содрогания, а Беатрис… Ее воображение рождает прекрасные картины из прошлого при одном взгляде на эти «сокровища».

— Они принадлежат вам с Гийомом, — указала Беатрис на аккуратно сложенные наряды прошедших времен. — Полагаю, что разумно было бы пожертвовать их музею или продать, но разве не интересно было бы надеть их хоть раз? Вы бы выглядели просто потрясающе в платье шестнадцатого века!

Глаза Бланш широко распахнулись. Она поднесла руку к горлу, словно что-то душило ее. Гийом прекрасно понимал ход ее мыслей. Никто, тем более их мать, никогда не заикнулся бы о том, чтобы надеть хоть одну из этих вещей. Об этом и помыслить нельзя было. Мать назвала бы подобную идею кощунственной, если не преступной.

— Вы предлагаете мне надеть это платье? — странным, приглушенным голосом спросила Бланш.

На мгновение Гийому показалось, что перед ним снова стоит маленькая сестра, хорошенькая светловолосая девочка, благоговеющая при виде сокровищ матери, которые гораздо важнее для нее, чем дочь.

Беатрис торопливо положила платье на место.

— Простите, пожалуйста. Это было непростительной глупостью с моей стороны. Как я сказала, это ваши вещи и они воистину драгоценны, более того — бесценны! Думаю, что во мне на мгновение проснулся руководитель школьного театра.