Хозяин зеркал - [103]

– Ты не представляешь, сынок, что нас ждет, меня и тебя. Мы отплатим за всё! За все унижения, за все подачки, которые швыряли нам в лицо, отплатим тем, кто заставлял нас ползать в пыли. Ты получишь такую силу…

На слове «силу» Иенс качнулся вбок и перевалился через борт лодки. Вода над ним сомкнулась без плеска.

Он научился плавать в дедовском поместье на побережье и мог долго обходиться без воздуха – две минуты или даже три. Когда огонь в легких заставил его вынырнуть на поверхность, лодки рядом не было. Ничего не было, только бесконечная, непроглядная тьма и едва слышное журчание потока. «Они погасили факелы», – понял Иенс, набрал полную грудь воздуха и снова погрузился. Так он плыл долго, выныривая лишь затем, чтобы вдохнуть, ощупывая руками склизкий камень. Наконец рука не встретила сопротивления, и Иенс поплыл направо, в боковой коридор. Только здесь он решился выбраться. Расстояние от канала до стены тут не превышало двух локтей. Бесшумно и осторожно Иенс направился в темноту. Через сто шагов он остановился и прислушался. Ничего. Ни дыхания за спиной, ни звуков погони, только плеск и падение капель. Кажется, удалось. Опасность еще не миновала – он один в подземном лабиринте, где бродят слепые псы, где шарят нетопыри, Крысословы и Ариман знает какие еще чудища, да и люди не лучше. Здесь можно плутать днями, не видя света. И все же Иенс почувствовал облегчение. Что угодно было лучше, чем тот человек в лодке, называвший себя его отцом.

Щупая пустоту перед собой и ведя ладонью по стене, Иенс пошел быстрее, стараясь не сорваться на бег. Он успел пройти еще две сотни шагов, как вдруг пустота раздалась и рука потеряла опору. Доктор от неожиданности упал на колени.

– Ага, вот ты где, – сказала темнота и озарилась светом.

Иенс рефлекторно прикрыл глаза, но что-то сильно ужалило его в локоть. Локоть сразу онемел. Онемение растеклось по телу, доктор повалился на бок. Над ним наклонились. Голос из-под красного клобука прозвучал задумчиво:

– Жаль. Я надеялся, что уж ты-то меня поймешь. Но в общем это не важно.

Клобук уплыл вверх, и тем же голосом приказали:

– Грузите его в лодку. Нас ждут.

Иенс лежал на каменном алтаре. Точнее, это был никакой не алтарь, а обломок колонны. Над ним в невероятную высоту уходил свод пещеры, и все же высота где-то кончалась, потому что вверх вела узкая, выдолбленная в стене лестница. От самой стены и до алтаря стояли люди. Они держали факелы, огонь освещал темные плащи. Неподалеку текла вода. У воды было привязано множество лодок – Иенс заметил их, когда его самого вытащили из такой.

Ребра колонны врезались в лопатки, и лежать было больно, но он радовался боли – потому что иначе все происходящее окончательно уподобилось бы бреду.

– Когда осколки неба падут на твердь, – говорил человек в красной мантии, непонятно зачем прикинувшийся его отцом. – Когда Трое сменят Одну. Когда отец напоит кровью сына. Когда сын напоит кровью отца. Сын напоит кровью отца!

Толпа согласно вздохнула. На проповеднике была маска с длинным птичьим клювом, которую он непонятно когда успел нацепить. Поводя клювом, оратор вещал:

– Смотрите! Вот мой сын, и его кровь я жертвую. Но он не погибнет! Нет, не погибнет! Он станет орудием нашего отмщения!

Пафос в голосе говорящего был смешон. Да и все действо представлялось Иенсу до неприличия забавным.

– Мы ждали, мы терпеливо ждали. Но пробил час!

– Час пробил, – повторила толпа.

– Час угнетенных и отверженных. Час мучеников и принявших смерть безгласно. Час, когда огонь нашего мщения запылает ярко и выжжет скверну дотла!

– Скверну дотла!

– Так снимем же маски, ибо час настал!

Человек сдернул маску. Выглядело бы эффектно, если б Иенс не знал, что под ней. Судя по шороху в зале, слушатели тоже поспешно сдирали маски.

– Этот мальчик…

Тут в голосе оратора послышались теплые нотки, и Иенс засмеялся. Он мог смеяться. Каким бы зельем его ни отравили, он еще мог смеяться и говорить.

– Этот мальчик уже положил начало нашему делу. Наместник Королевы мертв!

– Мертв… – подтвердило тысячегласое эхо.

– Очередь за остальными. Мы уничтожим Господ! Мир будет принадлежать нам!

– А т-то как же, – пробормотал Иенс, которого разбирало неуместное веселье.

– Мы, люди, плоть от плоти этого мира, станем управлять собственной судьбой. И Круги падут!

– Неп-пременно п-падут, – согласился Иенс. – Отчего бы им не п-пасть?

– Мы покинем инферно и заживем в новом мире, свободном от страданий, в мире справедливости и согласия!

Чем дальше, тем больше слова Василиска напоминали Иенсу речовки Вигго, так что доктор решил внести свою лепту.

– Землю к-крестьянам! – выдохнул он. – Зав-воды рабочим! С-смерть угнетателям! Восьмичасовой р-рабочий день и б-бесплатные завтраки г-голодающим!

Такое дополнение магистру не понравилось. Он отвернулся от своей паствы и, склонившись над Иенсом, прошипел:

– Захлопни пасть, сынок. Ты портишь мне представление.

– Из-звини. Я имп-провизирую. Если д-дашь текст, исп-правлюсь.

– Я ведь могу делать это долго. Тебе будет больно.

– Что «это»?

– Увидишь. А пока возьми пример со своего возлюбленного аптекаря и придержи язык.