Хозяин земли Духов - [3]

Надо же так попасться! И ведь высокое дерево — одно-единственное во всей округе. Нет бы посмотреть, что там привязано к его сучьям? Впрочем, увидел бы ловушку, зная о ней?

Я снова опустился. Ноги начали неметь. Голова же налилась тяжестью.

Незнакомец сидел в кустах — одни глаза видны на фоне листьев.

"И как не колется среди колючек?"

— Отпусти меня, я невкусный, — проговорил, глядя в его сторону. — Жесткий и болел много.

Существо осторожно выбралось из кустов, поковыряло пальцем в носу, затем с выражением великой печали посмотрело на то, что удалось там выловить. Казалось, незнакомец готов вот-вот разрыдаться.

— Ты кто такой? — наконец, спросил он. Голос звучал утробно, но довольно высоко.

— Артем, — я медленно отвел палку назад, надеясь, что коротышка подойдет ближе.

— Артем… — повторило существо. Оно снова запустило палец в нос. — Умрун?

— Чего? Да нет, живой. Но если не отвяжешь — могу и помереть.

Незнакомец болезненно поморщился.

— Волот? Нет… — добавил тут же. — Мелковат для волота.

— Да человек я! — выпалил, поняв, что коротышка пытается определиться с моей видовой принадлежностью.

Глаза незнакомца расширились. Он так и замер с пальцем в носу.

— Чем докажешь?

— Мамой клянусь! — брякнул первое, что пришло в голову.

Не проронив ни слова, коротышка развернулся и исчез в колючих зарослях.

— Эй, уважаемый! — прокричал я ему вслед.

Перед глазами летали черные мухи, в висках стучала кровь. Еще немного — и точно стану добычей. Причем добычей, которая окажется не в состоянии даже палкой отмахнуться.

Удерживающая меня в подвешенном состоянии сила исчезла неожиданно. Хорошо, руки и без того были вытянуты вниз — они помогли смягчить падение. Я грохнулся на тропу, в области шеи что-то подозрительно хрустнуло.

Как же хорошо просто лежать. Плевать, что вокруг мокро. Черные мухи перед глазами превратились в большие кляксы, слились мутной пеленой.

— Человеков есть нельзя, — услышал голос коротышки.

— Очень верное замечание, — выдохнул я. Мир снова обретал краски. Кровь прилила к ногам, принеся с собой очень болезненные покалывания в ступнях. — Сам-то ты кто?

— Я Аеш! Ендарь! — гордо заявил коротышка. Он стоял в нескольких шагах от меня. Ножа в руках нет — уже хорошо. — Если ты меня обманул — я тебя съем.

— Не лопнешь? — я медленно сел, начал снимать с ног веревку.

— Аеш голодный! — нахмурился коротышка.

Что ж, похоже, "Аеш" — это имя.

— Понятно. А что, больше есть некого?

— Водопой, — Аеш указал на озеро, — совсем плохой стал. Отравленный. Дичь не идет. Все голодают.

— Вас много?

— Аеш один! — подбоченился коротышка. — Человек ничего не знает. Все человеки такие глупые?

— Так объясни! — я поднялся на ноги, поморщился от боли. Но стоять можно. Хотя и с трудом. — Мы, вообще, где?

Аеш закатил глаза, потом с шумом набрал в грудь воздуха — чихнул. Да так сильно, что даже на ногах не удержался — сел в траву. Он несколько раз мотнул головой, фыркнул.

— Это Барбарские топи, — проговорил, утирая лицо руками. — Земли Озерного княжества. Но теперь ни княжества нет, ни озер, — Аеш снова чихнул и тут же расплылся в улыбке — на траву перед ним шлепнулся сгусток коричневатой слизи. — Так-то лучше! — он снова утерся, встал. — Трясина наступает, а противиться ей некому стало, — развел руками. — Раньше-то тут красота была. Березки, осинки, малинники сладкие. Грибов иной год — видимо-невидимо. И солишь их, и сушишь, и варишь, а уж пироги какие…

— Раньше — это когда? — прервал я кулинарные воспоминания собеседника.

— Раньше-раньше… — недовольно профырчал тот. — Нетерпеливый какой. Годов, почесть, под две сотни.

Аеш вытянул перед собой руки, принялся загибать пальцы. Брови его хмурились. Спустя несколько минут он все же сдался.

— Да, под две сотни.

— А тебе-то сколько тогда?

— Глупый человек! — снова нахмурился собеседник.

— Каждый имеет право быть дураком, — пожал я плечами. — Ты рассказывай.

Аеш вздохнул, поджал губы, всем своим видом показывая — какое огромное одолжение собирается мне сделать. Наверное, мне следовало проникнуться моментом и оценить жертву.

— Человеки… — задумавшись, пробормотал Аеш. — Откуда такая несправедливость? Глупей не найти, а туда же… И с ними беда, и без них никуда.

— Я все слышу, — решил напомнить о себе.

Аеш вздрогнул, уставился на меня, точно увидел впервые.

— Ладно, — обреченно махнул рукой. — Идем. Все сам увидишь, услышишь, понюхаешь.

— Увидеть и услышать — будет достаточно, — усмехнулся я.

— Как знаешь. Не отставай.

"Не отставать?"

Впрочем, совсем скоро мое недоверие сменилось удивлением, а потом и вовсе перешло в восхищение. Несмотря на объемный живот и короткие ноги, передвигался Аеш быстро. Ловко подныривал под стволы поваленных деревьев, перепрыгивал с кочки на кочку, точно туман просачивался сквозь колючий кустарник. На его фоне я ощущал себя нерасторопным хромоногим слоном. Если бы время от времени новый знакомый не останавливался и не ждал меня, то наверняка бы скрылся из виду в первые минуты нашего марш-броска. Оказалось, что при желании передвигается он абсолютно бесшумно.

Местность, которую мы пересекали, нельзя с полной достоверностью назвать топью. Так мне кажется. Никаких открытых водоемов, никакой трясины. Даже запах стоялой воды то усиливался, то почти полностью исчезал. Похоже, откуда-то издалека его приносили порывы ветра. Влага под ногами ощущалась, при каждом моем шаге слышался отчетливый чавкающий звук. Но близость болота выдавало другое — нечто почти неуловимое, даже не физическое. Ощущение болезни. Ощущение невидимой заразы, расползающейся по лесу, застывшей в воздухе, затаившейся в тени деревьев и кустов.