Хозяин Ястребиного острова - [77]

– Он когда-нибудь кусал тебе пальцы?

– Когда был щенком, да. Теперь нет, он понимает, что это игра.

– Эта собака, – сказала Мирана, внимательно глядя на Керзога, – никогда не была щенком.

Затем она немного поела.

– Керзог становится толстым, – сказал Рорик, глядя, как пес разделывается с куском мяса, и легонько шлепнул его по лопатке.

Керзог рыгнул и поискал глазами Энтти. Увидев, что она смеется с Хафтером, целует его и кормит кусочками всякой вкуснятины, пес успокоился, положил голову Миране на ноги и снова задремал.

Рорик налил ей еще вина. Когда наконец у нее стал заплетаться язык, мысли смешались, а мир стал казаться невероятно смешным, он накормил ее медовым миндалем и не отходил от нее, пока она не уснула, как Керзог. Он надеялся, что у нее не будет болеть голова, когда она проснется. Сам он вовремя остановился и совсем не был пьян.

Мужчины сообща начали строить Хафтеру и Энтти небольшой домик в одну комнату к северу от ячменных полей, где в летние месяцы спали все женатые воины и их жены. Все люди Рорика вместе завтракали, обедали и ужинали в доме и жили в холодное время года, но как только погода становилась теплее, женатые мужчины и их жены предпочитали жить отдельно. По крайней мере они уже успели возвести крышу, и молодым супругам было где провести ночь. Веселье было в разгаре, шутки сыпались одна за другой, но не было даже и намека на то, что многие мужчины уже успели переспать с невестой в то время, когда она была рабыней и все считали ее глуповатой легкомысленной женщиной, которой все равно с кем спать.

Прежде чем отправиться с Хафтером в свое новое жилище, Энтти отыскала Мирану.

– Она спит, Энтти, – сказал Рорик. – Она почти поправилась, спасибо богам и ее равнодушию к бульону. – Он наклонился и поцеловал Энтти в щеку. – Ты хорошая женщина. Я хозяин Ястребиного острова. Ты свободна, Энтти, отныне и навсегда. Теперь ты одна из нас и жена викинга.

– Взгляни на Хафтера, Рорик. Он распушил хвост, как петух. Я никогда не слышала, чтобы он так много смеялся. Это приятный звук. Он никогда не пожалеет, что женился на мне, клянусь тебе.

В эту ночь Сайра исчезла.

Глава 24

День был уже в полном разгаре, а споры, вопросы и разговоры не прекращались ни на минуту. Никто не знал, куда исчезла Сайра. Все лодки были на месте. Мужчины обыскали весь остров. Не было сомнения в том, что она мертва. Она не могла добраться до материка вплавь, потому что не умела плавать. И не могла улететь с острова, как одна из птиц. Мужчины были вне себя, поскольку не понимали, что с ней случилось. И это всех очень беспокоило. Что, если она не хотела, чтобы ее нашли?

Тора почти не говорила, держа в себе свое горе. Женщины старались говорить тихо, не упоминая имени Сайры. Поздним вечером Мирана вышла из дома, чтобы побыть немного одной.

Все произошло настолько быстро, что Мирана даже не успела опомниться. У нее не было шанса бороться, или закричать, или узнать того, кто на нее напал. Едва она успела взглянуть на залитое лунным светом море и насладиться теплом летней ночи, как кто-то зажал ей рот рукой, заломил руки за спину и связал их. Она вцепилась зубами в чью-то руку и тем самым освободила рот. Мужчина выругался, и в то же мгновение она получила удар в левый висок. Голос показался ей знакомым, она попыталась зацепиться за это, даже теряя сознание и проваливаясь в черную пустоту.

Когда она очнулась, то мгновенно поняла, что находится в лодке. Она лежала очень тихо, привыкая к качке и слаженному, стремительному ритму погружавшихся и поднимавшихся из воды весел. У нее болела голова, но она начала привыкать и к этому. Страх прошел. В лодке было четверо мужчин, и она узнала их голоса. Все были возбуждены и довольны удачным похищением, и лишь один из них был взбешен до предела.

Это был Гунлейк.

– Клянусь всемогущим Одином, ты ударил ее, Ивор! – неожиданно закричал он. – Она до сих пор без сознания. Тебе надо было лишь выкрасть ее и доставить ко мне, чтобы я смог поговорить с ней и успокоить. Но нет же, ты был груб. и жесток с ней.

– У меня было мало времени, Гунлейк, – оправдывался Ивор, и Мирана представила, как он кусает себе губы оттого, что человек, которого он боготворил, был недоволен им. – Ты поставил меня наблюдать за домом, и, когда появилась Мирана, я знал, что должен забрать ее. Не забывай, что сказала нам та женщина. Рорик Харальдссон ненавидит ее и желает ей смерти, что кто-то уже пытался отравить ее. Она была одна. Я решил не упускать случая. Мне пришлось легонько ударить ее, чтобы она не закричала. Когда она очнется, то подтвердит, что я делал лишь то, что было необходимо.

– Нет, ты сильно ударил ее, – горячился Гунлейк. Он выругался, и Мирана заметила, как он нервно взъерошил пальцами свои жесткие седые волосы.

– Да, но если бы я не сделал этого, она могла оглушить меня. Она здорово сражается, Гунлейк, не забывай это.

– Все в порядке, Гунлейк, – подала голос Мирана.

– Мирана? – Гунлейк склонился над ней, принялся растирать ей руки и легонько коснулся мозолистыми пальцами ее щек. – Хвала богам, ты очнулась. Послушай, мы спасли тебя. Теперь ты с нами. Тебе нечего бояться. Ты снова со мной, малышка. Все будет хорошо.