Хозяин тайги - [12]

— Вот как? Почему же? — хладнокровно осведомился землемер.

— Вы не хотите заглядывать в будущее! — почти с отчаянием воскликнул Миша. — Я не знаю, почему это так получается, но вы живете сегодняшним днем и не хотите подумать о том, что будет завтра.

— Ну что ты! Очень хочу, — попытался его утешить землемер. — Откуда ты это взял? — Он отвернулся к костру, чтобы скрыть улыбку.

— Нет, не хотите, — повторил Миша. — Вы всегда подсмеиваетесь надо мной, когда я говорю о будущем. А ведь это необходимо: всегда думать о нем.

— Да, необходимо, — серьезно подтвердил землемер. — Думать необходимо, это верно, но жить-то нужно в настоящем.

— Тоже ради будущего.

— Нет, и ради настоящего!

— Да, конечно, — согласился Миша. — Но плохо, если человек не хочет подняться над теми событиями, которые его сегодня волнуют.

— Это, выходит, я такой бескрылый человек, — подытожил со вздохом Кандауров. — Бог знает, что ты говоришь, Миша!

— Владимир Николаевич, вы не подумайте, я вовсе не хотел вас обидеть! — горячо воскликнул Миша. — Но, в самом деле, вот вы признались, что это необходимо — заглядывать в будущее. А вы заглядываете?.. Возьмем, к примеру, это таинственное происшествие в тайге..»- Почему же таинственное?

— Ну, конечно, вы не верите, считаете, что я просто наступил на змею, а я вам докажу, вот увидите…

— Не то, что не верю, а просто ты мог ошибиться, — мягко пояснил Кандауров. — Тебе показалось, что портянка туго засунута в ичиг. Это сомнительное обстоятельство и породило твои подозрения. На самом деле портянка свободно лежала в голенище, и в этом случае змея могла легко проникнуть туда и без всякой посторонней помощи. Ты только чего проснулся, спешил обуться, второпях даже перепутал ичиги, надел мои вместо своих… Ты также внушил себе, что кто-то следит за нами, Прячется в кустах. Вот тебе и показалось, что все это подстроено со змеей. Ведь это так романтично!..

— Ну, хорошо! Не верите мне — не верьте. И все-таки вы не правы! — снова впадая в запальчивый тон, воскликнул практикант. — Ведь мы пока еще окружены врагами, ненавидящими нас и старающимися во что бы то ни стало помешать нашей работе, запугать нас. Всего два месяца назад они подло, из-за угла убили Косовского… Должны мы с этим считаться или нет?

— Да, с этим, конечно, должны считаться, — подтвердил землемер, сочувственно посматривая на раскрасневшегося, взволнованного практиканта. — Бдительность, осторожность необходимы. А здесь, в этих глухих медвежьих углах, немало еще укрывается всякого отчаянного, злобного сброда, готового на все. Много здесь также кулаков и подкулачников. Но ведь я считаюсь с этим. Все мы вооружены. Какие же еще меры следует нам принять?

— Что дробовик! Этого мало.

— А пушек нам не дадут. — Кандауров с серьезным видом развел руками. — Печально, ко факт. Да и неудобно с ними в тайге. Вы все шутите, Владимир Николаевич! — Миша огорченно махнул рукой. — Мы должны вооружить свой отряд иным оружием, сами понимаете, каким!.. Чтобы никого нельзя было запугать, чтобы каждый был сильным и стойким и слава о нас по всей тайге шла. Сунется тогда к нам враг? Нет. Будет знать, что все его попытки запугать нас обречены на провал.

— Вот с этим я согласен. — Взгляд Кандаурова смягчился, морщинки у губ разгладились. — Нужно воспитывать людей. Это и моя и твоя задача. Но мы с тобой это и делаем, правда, может быть, недостаточно…

— Вы понимаете мою мысль, Владимир Николаевич?.. — Поплавок Мишиной удочки заплясал, задергался, рыба давно уже клевала у него, но он ничего не замечал. Удочка лежала на берегу, погрузившись тонким концом в воду. — Я вообще за то, чтобы бороться с преступлениями, главным образом предупреждая их, — продолжал горячо Миша. — Мы обязательно должны считаться с замыслами человека и направлять их в полезную сторону. Вот маленькое дело — принять человека на работу, поддержать его, а какие значительные последствия могут быть!.. — И Миша принялся с увлечением рассказывать о благородных намерениях Ли-Фу, о которых ему не удалось рассказать на вечеринке. — А вы противодействуете ему, — закончил он. — Почему? Непонятно…

— Как ты любишь таинственное, — сказал землемер. Он ловко подсек клевавшую рыбу и, дернув за удочку, выбросил на берег серебряную плотвичку. — Не подходит нам твой приятель вот почему: он немолод, у него одышка, будет отставать, а ты уже насторожился: это, мол, неспроста, за этим кроется тайна. И потащил меня на рыбную ловлю, чтобы выпытать ее. Правда ведь? — Землемер, прищурившись, посмотрел на смущенного Мишу. — Ну, да ладно. Проверь-ка скорее свою леску, там, наверно, не осталось ни наживки, ни крючка.

«А всё же в нем много непонятного, — подумал Миша о Кандаурове, берясь за удилище. — Если он сразу догадался, почему я его зову с собой, и если ему не хотелось, чтобы я его расспрашивал, зачем же он тогда пошел?»

С грустным видом он рассматривал крючок. Наживка в самом деле была съедена, а рыба ушла.

2

— Много ты так наловишь! — услышали они густой протяжный голос и быстро оглянулись. На бугре, между деревьями, почти сливаясь с ними, стоял человек могучего, сложения.