Хозяин. Сталин и утверждение сталинской диктатуры - [6]
Своеобразным заменителем как отсутствующих стенограмм заседаний Политбюро, так и скудных мемуаров сегодня может считаться только переписка между советскими вождями. Она проливает свет на многие неформальные аспекты деятельности руководящих партийно-государственных структур, на взаимоотношения членов Политбюро, позволяет зафиксировать конфликты, возникавшие в высшем советском руководстве и т. д. Несколько тысяч писем и телеграмм, которыми обменивались советские лидеры, сохранились в личных фондах членов Политбюро. Значительная часть переписки за 1930-е годы опубликована[38].
Хотя в целом переписку советских руководителей необходимо признать важнейшим и уникальным историческим источником, необходимо отметить также слабые места этого вида документов. Прежде всего, переписка страдает фрагментарностью. Письма друг другу члены Политбюро посылали лишь в периоды отпусков. Само существование переписки во многом зависело от состояния связи между Москвой и южными курортными районами, в частности телефонной связи. На счастье историков, в первой половине 1930-х годов эта связь была несовершенной. «По телефону нелегко говорить — приходится реветь, слышно очень плохо, хотя иногда слышно довольно прилично», «пишу это письмо и посылаю с тов. Гинзбургом (один из руководителей Наркомата тяжелой промышленности. — О. X.). Пытались раз по телефону, ничего не вышло», — писал Г. К. Орджоникидзе жене с юга в марте 1933 г. О том, как сложилась бы судьба переписки, будь в распоряжении членов Политбюро нормальная телефонная связь, отчасти свидетельствует заявление Ворошилова, высказанное им в письме Сталину от 21 июня 1932 г.: «Жаль, что нет с Сочи (не понимаю почему) связи “вертушкой” (правительственная телефонная связь. — О. X.), все же можно было бы почаще сноситься непосредственно, а не посредством переписки»[39].
Налаживание телефонной связи, видимо, сыграло свою роль в том, что регулярная переписка между членами Политбюро фактически обрывается в 1936 г. Однако в большей мере этот факт имеет не технические, а политические причины. Во-первых, начиная с 1937 г. Сталин, а за ним и многие другие члены Политбюро, перестали выезжать в длительные отпуска на юг, ограничиваясь отдыхом в Подмосковье. Во-вторых, в конце 1930-х годов в связи резким изменением общей ситуации Сталин уже не нуждался в пространных обсуждениях различных проблем со своими соратниками, а они еще менее были склонны к откровенности. В результате комплекс источников, характеризующих неформальные аспекты советской высшей политики, применительно к концу 1930-х годов и далее становится все более скудным. Однако, несмотря на многочисленные лакуны и недоступность ряда документальных комплексов, открытые для исследования архивы советского периода столь значительны, что их освоение потребует еще многих усилий. Данная книга является лишь шагом на этом пути.
Эта книга складывалась постепенно, в течение почти 20 лет работы с архивами руководящих структур КПСС и советского правительства. Каждый новый этап этой работы был связан с открытием для исследователей очередной порции ранее совершенно секретных архивных коллекций.
Проводя в архивах значительную часть своего времени, я приобрел там много настоящих друзей, коллег и соавторов.
В Российском государственном архиве политической истории мне посчастливилось сотрудничать с М. С. Астаховой, Г. В. Горской, Е. Е. Кирилловой, Л. П. Кошелевой, Л. Н. Малашенко, Л. А. Роговой. С этой дружной и высококвалифицированной командой мы подготовили немало сборников документов. В их числе издание переписки Сталина с Молотовым и Кагановичем и стенограмм заседаний Политбюро, многочисленные ссылки на которые читатель найдет в этой книге. Вместе с В. П. Даниловым и А. Ю. Ватлиным я редактировал пять томов стенограмм заседаний пленумов ЦК ВКП(б) в 1928–1929 гг. Это был важный опыт исследования новых документов периода борьбы Сталина с «правыми». К сожалению, смерть B. П. Данилова не позволила реализовать другие планы и лишила нас мудрого старшего товарища.
Более десяти лет я работаю в отделе публикаций Государственного архива Российской Федерации, коллективу которого я глубоко признателен за доброе отношение и поддержку. Вместе с Н. И. Владимирцевым, Т. Ю. Жуковой, И. А. Зюзиной, А. И. Кокуриным, Г. А. Кузнецовой, О. В. Лавинской, Д. Н. Нохотович, Ю. Г. Орловой, C. В. Сомоновой я работал над несколькими проектами, некоторые результаты которых использованы и в данной книге. С. В. Мироненко и В. А. Козлов, тридцатилетняя дружба с которым была неоценимым опытом не только в творческом плане, выступали инициаторами и движущей силой многих из этих проектов.
