Хозяин. Сталин и утверждение сталинской диктатуры - [3]
Ни одно из вышеперечисленных свидетельств, правда, не было подкреплено какими-либо документами. Даже Хрущев, в распоряжении которого находились все архивы партии, предпочитал пользоваться воспоминаниями старых большевиков, вернувшихся из лагерей. Однако это обстоятельство мало смущало историков. Абсолютная закрытость советских архивов и, мягко говоря, скрытность советских политических деятелей была общеизвестной. Для многих историков было достаточно лишь намеков, прозвучавших в докладе Хрущева и в официальной советской печати, чтобы предположить, что за этими намеками стоят какие-то реальные факты и документы. В результате все нити свидетельств о столкновениях в Политбюро сплелись в запутанный клубок, в котором очень непросто различить слухи и реальные факты, конъюнктурные фальсификации и ошибки несовершенной памяти.
Следует, однако, признать, что привлекательность версии о наличии «фракций» в Политбюро заключалась не столько в свидетельствах Николаевского и других мемуаристов, сколько в ее достаточно органичном соединении с реальными фактами в истории первой половине 1930-х годов. Внимательное исследование всех доступных источников позволило историкам зафиксировать существенные колебания экономической, социальной, карательной, внешней политики, показать сложный характер движения к единоличной диктатуре[10]. Эти исследования до сих пор сохраняют свое значение.
Помимо проблемы «фракций» историков все больше интересовал феномен ведомственности в сталинской политической системе. Наиболее интересные материалы для его изучения давала деятельность советских хозяйственных наркоматов, а также процедура составления и согласования производственных и инвестиционных планов[11]. Персонально в центре внимания таких исследований оказался руководитель тяжелой промышленности и один из влиятельных членов Политбюро Г. К. Орджоникидзе, демонстрировавший прямо противоположные модели поведения в зависимости от занимаемых постов — в конце 1920-х годов в качестве председателя Центральной контрольной комиссии партии, а начиная с 1931 г. в качестве председателя ВСНХ, затем наркома тяжелой промышленности СССР. Определяющее значение имел также и тот факт, что столкновения между Сталиным и Орджоникидзе, закончившиеся смертью последнего, оказались единственным серьезным конфликтом между Сталиным и его соратниками, существование которого подтвердилось многочисленными архивными документами[12]. Еще одним активным участником межведомственных конфликтов был В. М. Молотов. Занимая пост председателя правительства, он отстаивал в таких конфликтах «общегосударственные интересы». Позиции Молотова и роль правительственных структур существенно прояснились благодаря исследованиям, предпринятым в последние годы[13].
Одной из целей, которая ставилась при подготовке этой книги, было выявление в архивах максимально возможного количества документальных свидетельств о столкновениях и разногласиях в Политбюро и изучение на этой основе механизмов принятия политических решений в первой половине 1930-х годов. Пока, несмотря на наличие многочисленных фактов о разногласиях в Политбюро, документы не подтверждают версию о существовании и противоборстве «умеренных» и «радикалов». С одной стороны, практически все столкновения в Политбюро носили ярко выраженный ведомственный характер. В результате одни и те же члены Политбюро в разных ситуациях занимали то «умеренные», то «радикальные» позиции. С другой стороны, все важнейшие политические решения, которые ранее было принято относить на счет одной из «фракций», при детальном изучении оказались инициативами Сталина. Несмотря на относительную самостоятельность членов Политбюро в решении многих, прежде всего оперативных вопросов, за Сталиным, судя по документам, оставалось решающее слово. Причем, тенденция эта усиливалась.
Несмотря на то, что такие выводы могут показаться банальными и скучными, факты заставляют пока придерживаться именно их. Возможно, когда-нибудь более удачливые историки найдут реальные документальные основания для более захватывающих версий. Столь же скучными и старомодными кому-то, несомненно, покажутся и те главы книги, в которых анализируются причины и механизмы кампании окончательного уничтожения бывших оппозиционеров, массовых кадровых чисток и репрессивных акций 1935–1938 гг. Огромное количество документов, открывшихся за последние десять лет, существенно продвинули изучение этих чрезвычайно важных событий и позволяют реконструировать их буквально в деталях. Важнейшие работы сотрудников общества «Мемориал» А. Б. Рогинского, Н. Г. Охотина, Н. В. Петрова и др.[14] дали толчок многочисленным исследованиям большого интернационального коллектива историков[15]. История сталинского террора является наиболее динамичным и успешным направлением историографии советского периода. Однако, что касается проблемы инициирования чисток и «большого террора», мы и теперь, опираясь на архивы, в целом можем подтвердить то положение, которое многие наблюдатели и историки выдвигали и до открытия архивов: «Суть всей чистки зависела в конечном счете от личного и политического воздействия Сталина»
В начале 1948 года Николай Павленко, бывший председатель кооперативной строительной артели, присвоив себе звание полковника инженерных войск, а своим подчиненным другие воинские звания, с помощью подложных документов создал теневую организацию. Эта фиктивная корпорация, которая в разное время называлась Управлением военного строительства № 1 и № 10, заключила с государственными структурами многочисленные договоры и за несколько лет построила десятки участков шоссейных и железных дорог в СССР. Как была устроена организация Павленко? Как ей удалось просуществовать столь долгий срок — с 1948 по 1952 год? В своей книге Олег Хлевнюк на основании новых архивных материалов исследует историю Павленко как пример социальной мимикрии, приспособления к жизни в условиях тоталитаризма, и одновременно как часть советской теневой экономики, демонстрирующую скрытые реалии социального развития страны в позднесталинское время. Олег Хлевнюк — доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института советской и постсоветской истории НИУ ВШЭ.
На основании архивных документов в книге изучается система высшей власти в СССР в послевоенные годы, в период так называемого «позднего сталинизма». Укрепляя личную диктатуру, Сталин создавал узкие руководящие группы в Политбюро, приближая или подвергая опале своих ближайших соратников. В книге исследуются такие события, как опала Маленкова и Молотова, «ленинградское дело», чистки в МГБ, «мингрельское дело» и реорганизация высшей власти накануне смерти Сталина. В работе показано, как в недрах диктатуры постепенно складывались предпосылки ее отрицания.
В этой книге исследователи из США, Франции, Германии и Великобритании рассматривают ГУЛАГ как особый исторический и культурный феномен. Советская лагерная система предстает в большом разнообразии ее конкретных проявлений и сопоставляется с подобными системами разных стран и эпох – от Индии и Африки в XIX столетии до Германии и Северной Кореи в XX веке. Читатели смогут ознакомиться с историями заключенных и охранников, узнают, как была организована система распределения продовольствия, окунутся в визуальную историю лагерей и убедятся в том, что ГУЛАГ имеет не только глубокие исторические истоки и множественные типологические параллели, но и долгосрочные последствия.
Споры о том, насколько велика единоличная роль Сталина в массовых репрессиях против собственного населения, развязанных в 30-е годы прошлого века и получивших название «Большой террор», не стихают уже многие десятилетия. Книга Олега Хлевнюка будет интересна тем, кто пытается найти ответ на этот и другие вопросы: был ли у страны, перепрыгнувшей от монархии к социализму, иной путь? Случайно ли абсолютная власть досталась одному человеку и можно ли было ее ограничить? Какова роль Сталина в поражениях и победах в Великой Отечественной войне? В отличие от авторов, которые пытаются обелить Сталина или ищут легкий путь к сердцу читателя, выбирая пикантные детали, Хлевнюк создает масштабный, подробный и достоверный портрет страны и ее лидера.
÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷На основе архивных документов в книге рассматривается деятельность высшего органа партийно-государственной власти в СССР. Автор исследует порядок принятия важнейших политических решений в 1930–1940 гг., взаимоотношения И.В. Сталина с его ближайшими соратниками по Политбюро — В.М. Молотовым, Л.М. Кагановичем, Г.К. Орджоникидзе, С.М. Кировым, Н.И. Ежовым. При помощи архивных документов анализируются такие важнейшие сюжеты советской политической истории, как причины убийства Кирова, конфликт между Сталиным и Орджоникидзе, столкновения между отдельными членами Политбюро, соотношение власти Сталина и его соратников на разных этапах довоенного периода.÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷.
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.
В книге предпринята попытка понять, какое место в советском сталинском обществе занимал феномен доносов и разоблачений — как в кризисные моменты, так и в моменты относительного спокойствия. Какова роль семейных и родственных отношений в подобной практике? Доносы и разоблачения (и добровольные, и по принуждению) считались поддержкой режима, сотрудничеством с ним. Были ли такие поступки корыстными? В какой мере доносительство было необходимо государству и отдельным гражданам? Идет ли здесь речь о доносе в полном смысле этого слова?В намерения автора не входит реабилитация доносчиков и доносительства в СССР.
Безоглядное применение тактики выжженной земли, умышленное провоцирование репрессий оккупантов против мирных жителей, уничтожение своих же деревень, хаотичный сбор у населения «продналога», дополнявшийся повседневным разбоем, пьянством, развратом и насилием, братоубийственные внутренние конфликты, употребление допинга, оперативное использование оружия массового поражения и, наконец, людоедство — все это было не случайным следствием массового кровопролития и не являлось спонтанным «народным ответом» на жестокость нацистского господства, а стало закономерными проявлениями сталинской войны на уничтожение.Памяти Анатолия КентияАвтор выражает признательность историкам, без содействия которых эта работа не появилась бы на свет: Кириллу Александрову, Арндту Бауэркемперу, Карелю Беркхоффу, Рафалу Внуку, Александру Вовку, Владимиру Гинде, Давиду Голику, Ивану Дерейко, Ивану Капасю, Сергею Кокину, Хироаки Куромие, Бернарду Кьяри, Владимиру Лозицкому, Александру Лысенко, Гжегожу Мотыке, Богдану Мусиалю, Рольфу-Дитеру Мюллеру, Дитмару Нойтатцу, Ивану Патриляку, Татьяне Пастушенко, Сергею Полтораку, Георгию Смирнову, Тимоти Снайдеру, Ярославу Тинченко, Кристиану Унгвари, Анне Цехентер, Себастиану Штопперу.Монография написана благодаря поддержке фонда Конрада Аденауэра, Центра исследования Холокоста и геноцида (Амстердам), фонда Герды Хенкель (Gerda Henkel Stiftung, Düsseldorf) и Гарвардского института украинистики (HURI)
Американский историк Джеймс Хайнцен специализируется на советской истории сталинской эпохи, уделяя немало внимания теневой экономике периода. Свою книгу он посвятил теме коррупции, в частности взяточничества, в СССР в период позднего сталинизма. Автор на довольно обширном архивном материале исследует расцвет коррупции и попытки государства бороться с ней в условиях послевоенного восстановления страны, реконструирует обычаи и ритуалы, связанные с предложением и получением взяток, уделяет особое внимание взяточничеству в органах суда и прокуратуры, подробно описывает некоторые крупные дела, например дело о коррупции в высших судебных инстанциях ряда республик и областей СССР в 1947-1952 гг. Книга предназначена для специалистов-историков и широкого круга читателей, интересующихся историй СССР XX века. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
«Гильотина Украины» – так назвал один из современников Всеволода Балицкого, долгое время возглавлявшего ГПУ-НКВД Украины. На основе уникальных документов и материалов авторы детально воссоздают основные этапы жизни этого человека, показывают его подлинную роль в формировании большевистской тайной полиции и руководстве ею, его связи и влияния, амбиции и личностные черты, обстоятельства и версии гибели. Большое внимание уделено окружению В. Балицкого, тем, с кем ему довелось работать. Авторам удалось собрать (часто буквально по крупицам) интересные и важные сведения о В.