Хозяин самолета - [6]

«Авиационный механик обязан содержать самолет в чистоте».

У отдельных, особенно молодых специалистов это требование не всегда доходит до сознания и не имеет мобилизующего значения, хотя приведенную выше фразу нередко можно прочитать на агитационных щитах у казарм и на аэродромах.

Рачительный хозяин — человек, ответственный за предприятие, цех, учреждение, — никогда не допустит, чтобы в его хозяйстве был неисправный инвентарь, инструмент, — все те средства, благодаря которым хозяйство поддерживается в надлежащем состоянии. Так и хороший авиационный механик — хозяин самолета — не допустит, чтобы на закрепленном за ним самолете пришел в негодность инструмент, оборудование и инвентарь, необходимые для его обслуживания.

Работать неисправным инструментом — это значит сознательно портить детали, вносить неисправность в агрегаты самолета. Применять неисправное наземное оборудование, такое, например, как домкраты или крыльевые подъемники, — это значит рисковать поломать самолет на земле, нанести увечья обслуживающему персоналу.

От умелой организации технического обслуживания самолетов и соблюдения основных правил ухода за ними в значительной мере зависит обеспечение безаварийной летной работы частей.

А умение само не приходит. Оно немыслимо без знаний. Чем большими знаниями располагает авиационный механик (техник), тем лучше обслуживает он самолет при меньшей затрате сил и средств.

Вот в чем, оказывается, крылся секрет отличного состояния самолета, который обслуживал авиационный механик Смирнов.

Он не только твердо знал эти истины, но и непрерывно совершенствовал свои знания. Он работал не «на авось», а каждому новому явлению, каждой неисправности, обнаруживаемой на самолете, старался найти объяснение.

Для того чтобы образцово эксплуатировать и обслуживать современный самолет и хорошо организовать работу и контроль за работой на самолете различных специалистов, авиационный механик (техник) должен быть не просто мастером, а грамотным мастером своего дела.

Нетрудно представить себе, каким специалистом должен быть авиационный механик (техник), чтобы быстро определить, например, причину того или иного дефекта сложной авиационной техники, сделать грамотный анализ причины возникновения этого дефекта и предупредить его появление в дальнейшем.

Можно в поисках дефекта разобрать весь самолет, двигатель и все установленные на них агрегаты, но дефекта и причины его возникновения не найти, и наоборот, путем грамотного исследования, с применением метода разумного исключения возможных причин, прийти к правильным выводам и безошибочному определению причины дефекта, не делая на самолете лишней работы.

Для подтверждения сказанного приведу несколько характерных примеров из своей личной авиационной практики.

Мне хорошо запомнился случай, происшедший на самолете, который обслуживал авиационный механик Челобян, прибывший в нашу часть из авиационной школы на год позднее Смирнова.

Это произошло, правда, до войны, на старом самолете типа ДБ-3 конструкции С. В. Ильюшина, но случай этот характерен своей поучительностью, и поэтому я о нем расскажу.

Следует оговориться, что авиационный механик Челобян, хотя и окончил специальную авиационную школу и был допущен к самостоятельному обслуживанию закрепленного за ним самолета, оказался недостаточно подготовленным к выполнению на нем таких работ, которые требовали особо глубоких знаний, вдумчивого подхода и анализа. Однако в этом виновата была не школа, а сам Челобян, который из-за своей несерьезности и заносчивости не мог претворять полученных теоретических знаний на практике. Но сам о себе Челобян был совсем иного мнения и считал, что, если он окончил специальную школу, значит, уже все познал, значит, ему уже нечему учиться. Будучи преисполнен стремлением показать образцы самостоятельной работы на самолете, он слишком переоценивал свои знания и считал для себя зазорным обращаться за помощью к товарищам по службе или к старшим начальникам, если встречался с какой-либо трудностью. Он все стремился сделать сам, а опыта у него для этого не хватало. В этом он убедился на практике, но какой ценой!

Однажды, получив задание подготовить самолет к полету, Челобян после соответствующей предварительной подготовки приступил к запуску и пробе двигателей. При этом во время проверки системы зажигания одного из двигателей были выявлены перебои в работе при переключении магнето.

Времени до начала полетов оставалось много. Не выяснив причины отказа в работе зажигания, Челобян решил заменить магнето. Решено — сделано. У Челобяна мысль не расходилась с делом. И поскольку обдумывать мысль он не любил, замена магнето производилась им поспешно. По окончании замены магнето качество выполнения этой работы никто не проверил, так как Челобян не считал нужным доложить об этом своему начальнику. Повторную проверку работы двигателя после замены магнето Челобян стал производить с таким видом, будто он совершил великий подвиг.

Я был случайным свидетелем этой сцены и видел, как он, усевшись на сиденье в кабине на место летчика, гордо подал команду: «От винта!» Получив Ответ: «Есть от винта!», Челобян начал запуск. Но как только он включил зажигание, я заметил, как на его лице, вначале важном и гордом, появилось новое выражение, какое бывает у людей, неожиданно увидевших что-то страшное. Это произошло потому, что как только Челобян включил зажигание и одновременно открыл доступ воздуха к двигателю, воздушный винт резко повернулся сперва вправо, затем влево, а в выхлопных патрубках начались беспорядочные хлопки с одновременным выбросом клубов дыма и длинных языков пламени. Через мгновение запускаемый двигатель заволокло дымом. Челобян выключил зажигание и в панике выскочил из кабины. Подоспевший с соседнего самолета механик Смирнов помог ему ликвидировать пожар, возникший в результате выхлопа в карбюратор.