Хозяин пепелища - [23]

Все головы поворачиваются к неожиданному оратору. Все словно просыпаются. Одни нерешительно подходят ближе и слушают. Другие, напротив, забирают свои пожитки, торопясь отойти в сторону. Рассыльный настораживается: «Что нужно этому смутьяну? Не призвать ли его к порядку?».

— Вот уже два года, как подал прошение, — продолжает во весь голос новый проситель, — а дело ни с места! Правительству нашего времени не жалко!.. Семь лет жили впроголодь, а на восьмой и совсем ничего не стало… Землю дали, осчастливили! Да что с ней делать-то, с такой землей? Мусор, что ли, туда свозить? Люди с голоду подыхают, а им и заботы нет!

Рассыльный решает, что пришло время вмешаться. Он поднимается с места, берет свою папку, расталкивает собравшихся вокруг просителей и грозно надвигается на нарушителя спокойствия.

— А ну-ка, почтенный, поднимайся и уходи отсюда! — командует он. — Что шумишь?

Но проситель не двигается с места.

— Никуда отсюда не пойду, — невозмутимо отвечает он. — Я полноправный гражданин. При англичанах, помнишь, кричали: «Долой чужеземных правителей!», «Народ — бадшах[32] своей страны!» Ну вот, теперь чужеземцев нет — значит, я теперь стал бадшахом… разве что без короны да без земли! И никто не может мне приказывать. Теперь мы все равны! Поняли, господин рассыльный?

— А вот сейчас увидишь, могут ли тебе приказывать! — разгорячился рассыльный. — Сведу в полицию — сразу дурь из головы выскочит!

Но «некоронованный бадшах» хохочет ему в лицо:

— А что твоя полиция может сделать? Что ей взять-то с меня? Мне терять нечего! Ничего у меня не осталось, кроме вот этой рубашки да вот… еще трех бадшахов… Это вот невестка, вдова брата… Убили его во время раздела. Это племянник. Малыш, а уже чахоточный… А вот моя племянница. Невеста… А кому нужна она, голь перекатная?.. Все, как и я, полноправные граждане, бадшахи своей страны!.. А ты мне грозишь полицией! Ну-ка, зови твою полицию, подлец! Зови, собака!..

При этих словах рассыльный окончательно теряет самообладание. Он хватает оскорбителя за руку и пинает его в бок носком своего драного ботинка.

— А ну, вставай! Я тебе покажу, кто собака!.. Идем в полицию!

Женщина и молоденькая девушка вскакивают и начинают голосить, словно кто-то умер. Мальчуган горько плачет.

Из канцелярии выбегают чиновники и, растолкав обступивших место происшествия просителей, оттаскивают в сторону рассыльного. Тот никак не может успокоиться.

— Тварь подлая! — кричит он, вырываясь. — Я тебе покажу, кто собака!

— Не ты один собака! Я тоже! — широко раскрыв воспаленные глаза, твердит мужчина. — Только ты чиновничья собака, а мне один бог господин! Тебя хоть подкармливают, а я с голоду подыхаю. Ты тявкаешь — хозяев охраняешь, а я тявкаю — правду ищу! Один против всех иду! Хватайте меня, бейте — все равно буду лаять! Мне рот не заткнешь! До тех пор буду лаять, пока у этих бабу в ушах не зазвенит!

— А ну, успокойся, отец, — натянуто улыбаясь и сложив руки лодочкой, говорит один из чиновников. — Отвел душу — и хватит. Скажи-ка лучше, как тебя зовут, где проживаешь и по какому делу пришел?

— Как меня зовут? Да никак. И нигде я не живу. Вместо имени и дома у меня теперь только номер остался… Так и запиши в свою книгу: собака самого господа бога номер тысяча двести двадцать шесть дробь семь!

— Так вот что, отец. Ты сейчас ступай домой, а приходи завтра. Или лучше послезавтра. Твое Дело у нас, кажется, уже почти к концу подходит!..

— Почти к концу подходит, говоришь? Так ведь я и сам уже почти к концу подошел… Еле ноги волочу. Как ни спросишь — одно слышишь: «кажется» да «почти»! Тебе легко так говорить, а для меня еще одно «почти» — и придется на небо отправляться! Эх, господа хорошие! Сколько лет учились, а только и выучились: «почти», «кажется», «завтра приходи»! Нет уж, морочьте другим голову, а с меня хватит! Я сегодня привел с собой всю мою семью, и мы отсюда не уйдем, пока не решите дело. Вот так и будем здесь сидеть. А полиции вашей я не боюсь! Хуже все равно не будет!

Видя, что никакие уговоры тут не помогут, чиновники с недовольными лицами уходят обратно.

— Ну и пусть сидит, пока самому не надоест…

— Мошенник, шантажировать нас вздумал!

Рассыльный снова усаживается на свой стул.

— Я бы ему, подлецу, пересчитал зубы! — говорит он нарочито громко, чтобы все слышали. — Пусть благодарит бога, что господа заступились!..

— А ты напрасно шумишь, брат, — обращается кто-то к виновнику происшествия. — Если хочешь, чтобы чиновники помогли, поклонись им пониже да деньжонок принеси. Криком от них ничего не добьешься!

Проситель вскакивает на ноги, словно ужаленный.

— Ну уж нет! — кричит он. — Кланяться в ноги не буду! И денег у меня для них нет — и так не на что хлеба купить! Пойду сейчас к самому начальнику — пусть прикажет меня до смерти бить, сам сниму рубаху. По голой-то спине палки веселее гуляют!..

И он сбрасывает с себя рубаху. Несколько человек из толпы хватают его за руки, но он яростно вырывается.

— Пустите меня! Я только спрошу у господина начальника, зачем Махатма Ганди дал нам свободу? Для того ли, чтобы они измывались над нами и позорили его имя? Да кто же мы для них — люди или собаки?