Хозяин леса - [25]

– Что, Милада? – взревел Аидас, да ты что Порфирий, это моя лучшая помощница, я тебе ее не отдам. Проси что другое.

– Другое мне не нужно пока, мне она нужна. Я не шучу, Аидас, отдай мне ее или ты забыл наш уговор, или ты хочешь поссориться со мной, а может войну мне собрался объявить. Отдай мне ее Аидас, не глупи.

Тот вдруг сорвался с места и превратился в ураган, мечущийся по своему мраку, опять замелькали картинки: вот прекрасная девушка, то вдруг страшная ведьма, то маленький мальчик со слезами на глазах, то страшные чудовища прыгающие перед зеркалом. Все это исчезло враз, ураган появился и остановился перед зеркалом. Аидас снова предстал перед Порфирием. Хорошо, только за нее ты мне дашь год.

– Нет Аидас, год ты не получишь, это слишком много. Ну хорошо, я добавлю тебе месяц к полу году, этого достаточно?

Аидас помолчал, задумался, – хорошо, будь по твоему, получишь ее.

– Только запомни Аидас, ни одной минуты больше, кто не успеет вернуться в твое царство, всех уничтожу.

Аидас удалился, не сказав больше ни слова.

Порфирий встал с колен, отошел подальше, приготовился встретить гостью. И вот в зеркале появилась какая то тень, она проносилась туда – сюда, как будто не хотела без своего желания выходить. И вот закрутилась перед зеркалом, завертелась и одним мгновением ее будто всосало к Порфирию в избу. Она заметалась по избе от стены к стене, пытаясь вырваться отсюда, но поняв, что все бесполезно, она успокоилась и оказалась перед Порфирием.

– Кто тут меня звал, кто меня хотел видеть? Так это ты? – она указала рукой на Порфирия, – ты, ничтожный человечишко, посмел меня вызвать, да как ты посмел, да кто ты такой, да я тебя превращу в лягушонка.

– Хватит, – прикрикнул на нее Порфирий, – это я тебя вызвал, тебя, Милада.

– Ты знаешь как меня зовут, – удивленно воскликнула она, – но кто ты и чего тебе нужно.

– Кто я, – меня зовут Порфирий, – я думаю ты слышала обо мне, не так ли, Милада.

Она явно заволновалась, кто в их царстве не знал это имя. По эту сторону зеркала – он здесь хозяин и что он захочет то он с ней и сделает. Она поняла, что не зря он ее сюда вытащил и добром это для нее не кончиться и хотела она улизнуть обратно в зеркало, но он оказался проворней и ударом ноги разбил его. Все, теперь она не сможет попасть обратно. Она решила напасть на него первая, проникнуть в него и завладеть им, но он ожидал этого и быстро вытащил из под рубашки большой крест и выставил его перед собой, зашептал какие то молитвы, крест начал излучать свечение, все больше и больше. Ведьма заметалась по избе, увертываясь от этого свечения, вопя от ужаса, чувствуя свой конец. Она забилась в угол, извергая проклятия и угрозы в адрес Порфирия, но он не обращал на ее слова внимания, она уже ничего не могла. Он поднял обе руки в ерх, прося разрешения у всемогущего, что бы отворились врата в преисподнюю и согнать туда эту ведьму.

И вот он произнес последние слова, – да отправляйся отсюда на веки вечные. Он направил крест на нее и прокричал, – сгинь, – и пучок света ударил в ведьму. Она заверещала, закрутилась на месте. Вот голос ее стал потихоньку затихать, ее контуры начали таять, растворяться. Издав последний возглас, она исчезла.

Ну вот и все. Порфирий убрал крест на место. Подошел к кадушке с водой, с жадностью напился. Пол дела сделано, отдыхать некогда, – думал он. Сначала нужно навести здесь порядок. Он убрал осколки зеркала с пола. Вынес курицу на улицу в месте с чашкой с жертвенной кровью.

Зверь уже давно находился во дворе под навесом. Он все чувствовал, все слышал, что происходило там. Он безропотно готов был подчиниться этому человеку. Он чувствовал за ним большую силу. Власть. С таким он никогда не встречался.

Порфирий зашел под навес, подошел к зверю. Ты здесь, это хорошо. Нет больше твоей ведьмы, даже души ее здесь не осталось, получила она по заслугам. Теперь я попробую помочь тебе, этой ночью должно все закончиться. Порфирий выхватил с его густой и длинной шерсти большой клок, замел из под его ног горстку земли, положил все это в приготовленную посудину. Оставайся здесь, – и Порфирий вышел. Оставалось вызвать Кондрата с Настей. Он принес из дома лампу, помахал ей во дворе, подавая сигнал Кондрату.

Они приехали быстро, стремясь скорее попасть в теплую избу. У Порфирия было все приготовлено, он ждал Настю. Поворожив над этой посудиной, наложив какое то заклинание, он подозвал Настю. Она не решительно с испугом подошла. На столе лежал большой острый нож, с каким охотники уходят в тайгу.

Подойди сюда, не бойся, – ласково обратился к ней Порфирий, заметив в ее глазах неуверенность. Он взял ее за руку, засучил ей рукав до локтя, нежно погладил ее по руке. Успокойся, не нужно волноваться, ты же знаешь, нужна твоя помощь. Ты не смотри сюда, отверни голову, – он ей еще, что-то говорил, отвлекая ее внимание. Сам не заметно взял нож и не задумываясь ни на мгновение, резко чиркнул ей по запястью. Она вскрикнула, толи от страха, то ли от неожиданности. Кровь хлынула по руке в подставленную им чашку. В чашке кровь как будто закипела, запузырилась. Напустив туда нужное количество, он пережал ей руку выше пореза, прошептал, что то над раной низко наклонившись. Кровь перестала бежать. Он начал водить над раной своей рукой, продолжая нашептывать. Если бы Настя смотрела, то она увидела, что рана затягивается прямо на глазах. Еще погладив, какое то время ей по руке, Порфирий опустил ей рукав, – вот и все Настя, ты молодец. Она взглянула на руку, внимательно посмотрела, где же рана, кожа на руке была чистая, как и прежде. Она с удивлением посмотрела на Порфирия.