Хозяин Черного Замка и другие истории - [22]

– Чёртова псина! – ругнулся хозяин Таузера. – Не могу понять, что на него нашло. Он у меня уже три года и ни разу не укусил.

В эту минуту мне показалось – может быть, только показалось, – будто тонкий шрам на лице нашего загадочного гостя вдруг судорожно сжался – верный признак того, что Гастера разбирает смех. Возвращаясь вновь к своим воспоминаниям тех дней, я начинаю понимать, что именно с этой минуты у меня появилось смутное чувство страха и я начала питать к нашему постояльцу какое-то необъяснимое, непередаваемое отвращение.

IV

Одна неделя сменяла другую, приближая день нашей свадьбы. Октавиус Гастер всё ещё гостил в Тойнби-Холле. Он сумел настолько прочно завоевать расположение хозяина дома, что старый солдат недоверчивым смехом встречал любой намёк на возможный отъезд гостя.

– Вы к нам пожаловали в гости, сударь, и можете оставаться жить у нас, сколько душе заблагорассудится.

Но наш иностранный гость лишь улыбался, пожимая плечами и произнося какие-то слова о прелестях Девоншира, из-за чего настроение у полковника поднималось на весь оставшийся день. Мы с моим возлюбленным были слишком поглощены друг другом, чтобы обращать внимание на то, чем занимается и как проводит свои дни наш шведский гость.

Иногда нам случалось встретить его в лесу во время прогулки. При этом мы неизменно заставали его в самых уединённых местах за чтением каких-то книг. Завидев нас, этот непостижимый человек непременно прятал книгу в карман. Я припоминаю, как однажды мы столь внезапно на него наткнулись, что он не успел убрать книгу и она так и осталась лежать открытой.

– А, это вы, Гастер! – засмеялся Чарли. – Всё трудитесь, что-то изучаете… Вид у вас, простите, эдакого замшелого учёного! А что это у вас за книга в руках? А, вижу! На иностранном языке. Надо полагать, на шведском?

– Вовсе нет. На арабском.

– Не хотите ли вы сказать, что знаете арабский?

– Знаю, и, смею заверить, весьма неплохо.

Перелистывая страницы тронутого плесенью ветхого томика, я спросила, о чём повествует эта книга.

– Уверяю вас, мисс Андервуд, в ней вы не найдёте ничего, что могло бы заинтересовать столь юную и привлекательную особу, – ответил Гастер, бросив на меня тот странный взгляд, который с недавних пор появлялся у него всё чаще, когда он смотрел на меня. – Книга эта о тех временах, когда дух был сильнее того, что все мы сейчас именуем материей. В ту, теперь далёкую, пору сильные духом великие умы, способные существовать и без грубой – как у всех нас бренных – телесной оболочки, могли усилием воли придавать любому предмету желаемую форму.

– А, теперь всё ясно! Очередные истории про привидения. Ну, сэр, желаю вам успехов на ниве науки. Не станем больше отрывать вас от учёбы и полезных занятий, – попрощался Чарли.

Однако через полчаса после нашего с ним расставания мне привидилось, что за одним из деревьев вновь мелькнул знакомый силуэт. Вполне возможно, это было всего лишь плодом моего воображения.

Тем не менее я сразу же сказала об этом своему жениху, но он рассмеялся и отверг моё предположение как нелепое.

V

Я уже говорила, что в последнее время Гастер стал как-то поособому на меня смотреть. В такие моменты взгляд его терял свой обычный и холодный стальной блеск, приобретая теплоту и человечность. Каким-то странным, необъяснимым образом этот человек влиял на меня, поскольку я всегда – даже не поднимая глаз – могла безошибочно определить, что его взгляд устремлён на меня. Я пыталась объяснить происходившее со мной неожиданным расстройством нервов или собственной мнительностью, но матушка враз развеяла все мои предположения и догадки на сей счёт.

Как-то вечером перед сном она заглянула ко мне в спальню и, плотно прикрыв за собой дверь, сказала примерно следующее:

– А знаешь, дорогая, хоть это и может показаться тебе невероятным и даже абсурдным, сдаётся мне, что этот швед безумно в тебя влюблён.

– Глупости всё это, маменька, – прошептала я в ответ и в ужасе от подобного предположения едва не выронила подсвечник, который держала в руках.

– А вот я, Лотти, этому верю, – продолжила матушка. – То, как он смотрит на тебя – ну точь-в-точь твой покойный папенька – царствие ему небесное! – накануне нашей свадьбы. Мне напомнило это, как всё у нас с ним было, понимаешь? – И она печально замолкла, погрузившись в свои воспоминания.

– Вот что я вам скажу, маменька: ложитесь-ка лучше пораньше спать и гоните прочь подобные мысли! Поймите, этот несчастный доктор Гастер не хуже вас знает, что я обручена.

– Время покажет. – С этими словами матушка вышла из комнаты.

Я легла в постель, а в ушах всё звучали её слова. Может, конечно, показаться необычным, что в ту самую ночь я вдруг проснулась от пробежавшей по телу лёгкой дрожи, к которой с некоторых пор я уже стала привыкать. Стараясь не шуметь, я встала, подошла к окну и посмотрела сквозь жалюзи вниз, в темноту парка. На гравиевой дорожке аллеи чётко виделась вампирического вида нескладная фигура нашего постояльца-шведа. Мне показалось, что он не отрываясь смотрит на освещённое луною окно моей спальни. Должно быть, он заметил движение за жалюзи, закурил сигарету и зашагал вглубь парка прочь от дома. На следующий день за обедом я обратила внимание на то, что он как бы между прочим заговорил о том, что плохо спал прошлой ночью и, чтобы успокоить нервы, решил немного прогуляться и покурить на воздухе.