Хозяин Брянских лесов - [46]
К поддержанию порядка привлекались охранные дивизии вермахта, моторизованные батальоны полиции и войск СС. В городах и крупных населенных пунктах верховная власть обычно принадлежала военным комендатурам и отделениям гестапо. С их помощью проводились мероприятия по восстановлению порядка, к чему привлекалось городское управление[238]. В отдельных пунктах, где находились промышленные объекты, железнодорожные мосты, базы и т. д., военные комендатуры формировали вспомогательную полицию.
После занятия городов и сел Орловской области оккупационные структуры провели регистрацию всех жителей. Регистрация велась по двум спискам. В список «А» включались только граждане, проживавшие в данном населенном пункте до 22.6.41 г., в список «Б» заносились евреи, иностранцы, а также лица, приехавшие в населенный пункт после 22 июня 1941 года, прибывшие из РККА и состоявшие в коммунистической партии[239].
В целях пресечения контактов местного населения с партизанами устанавливался жесткий режим. Появляться на улицах разрешалось только в строго отведенное время (в Брянске с 5.00 до 18.00, в Кпинцах с 5.00 до 16.30)[240]. Категорически запрещалось посещать леса, граничившие с городами и селами. В лес могли пойти только работники управы и то по специальным пропускам[241]. Под угрозой расстрела запрещалось ходить по железнодорожным путям[242]. К примеру, распоряжением районной управы Клинцов территория шириной в 100 м по обе стороны железной дороги Гомель — Брянск была объявлена запретной зоной, а местная комендатура приказала страже и полицейским постам «без оклика стрелять в тех людей, которые будут находиться в этой запретной зоне»[243].
Словом, административная деятельность оккупационных властей была направлена на создание условий, при которых бы исключалась любая возможность общения партизан с населением, помощь им со стороны гражданских лиц, а также предотвращение актов террора и вооруженной борьбы против немецких войск и представителей оккупационных органов.
Немецкие спецслужбы занялись поиском подпольщиков сразу, как оккупировали Брянщину. Уже осенью 1941 г. стало ясно, что партизаны регулярно снабжаются разведывательной информацией. Кроме того, диверсионные акты против солдат и офицеров вермахта, служащих полиции, незаметно вошли в систему, создававшую предпосылки к дестабилизации обстановки. К ликвидации подполья были подключены все специальные органы по линии вермахта и РСХА. В первую очередь внимание обращали на людей, занимавших различные должности в органах гражданского управления, на предприятиях, железнодорожных узлах, друг их объектах, имевших стратегическое значение.
Не менее важной считалась засылка агентов в подпольные ячейки для получения информации о намерениях противника. Учитывалась также возможность перевербовки партизанских агентов. Так, в первых числах января 1942 г. сотрудники гестапо арестовали братьев Олега и Серафима Семеновых, готовивших взрыв Брянской городской управы. В ходе интенсивных допросов гестаповцы установили, что братья связаны с подпольной организацией г. Брянска и городским партизанским отрядом. После вербовки Семеновы были направлены в партизанский отряд г. Орджоникидзеграда. В отряде шпионов разоблачили и приговорили к расстрелу, но чекисты отряда решили использовать Семеновых в качестве агентурных разведчиков. Вскоре братья вернулись в Брянск с заданием от партизан, но, выполняя его, проинформировали гестапо о подпольной сети в городе. Получив от немцев новое задание, Олег и Серафим Семеновы были засланы в отряд им. Кравцова, которым командовал М. Дука, Войдя в доверие к командиру, Серафим стал его заместителем по разведке, возглавил агентуру г. Брянска, где действовало более 600 агентов[244]. Начиная с августа 1942 г. гестапо арестовало около половины агентов, часть из них перевербовали и отправили в отряды. Семеновы, тем временем, продолжали работать на тайную полицию, но в октябре 1942 г. их второй раз разоблачили офицеры НКВД[245].
В подпольных организациях было мало опытных людей, знакомых с принципами конспирации. Большой процент среди подпольщиков составляли комсомольцы и пионеры, действовавшие по патриотическим соображениям, на свой страх и риск, что зачастую шло во вред организации, в которой они находились, и служило поводом к раскрытию агентуры. Нередки были случаи, когда подпольщики устраивали собрания, коллективно слушали передачи советского радио, вели протоколы собраний, хранили списки членов организации, не проявляли должной бдительности при приеме новых людей в свои ряды. В некоторых организациях подпольщики знали друг друга. Достаточно было проникнуть в такую организацию разведчику гестапо, как она подвергалась разгрому.
Немецкие органы безопасности работали достаточно эффективно. Гестапо и военная контрразведка разгромили клетнянских, комаричских, стародубских, суражских, почепских, навлинских, брасовских, новозыбковских и брянских подпольщиков[246]. В Суражском районе подпольная группа была связана с отрядом специального назначения НКВД «Вперед» (командир — майор госбезопасности П. Г. Шемякин) и командованием 5-й Клетнянской бригады. Подпольщики добывали разведывательную информацию о дислокации немецких частей, вели работу по разложению восточного батальона № 604 («Припять»), находившегося в подчинении 221-й охранной дивизии. Активная деятельность команды № 3 ГФП-729, а также местного отделения гестапо, позволила раскрыть организацию, а всех 50 ее участников — казнить.
