Хозяин берега - [57]
Каким-то чудом я бросил себя вперед на тротуар, к оказавшемуся прямо напротив светильнику, и буквально прилип к нему.
Скрежет тормозов раздался словно внутри меня! Лихач крутанул руль в мою сторону, потом так же резко в другую. Крыло машины просквозило в нескольких сантиметрах. Не поверни водитель во второй раз — он припечатал бы меня к фонарю, смяв заодно себе крыло вместе с фарой. Не это ли заставило его действовать столь энергично? Водитель прибавил газу и скрылся в темноте.
Несколько прохожих, видевших, что произошло, бросились ко мне. Я почувствовал нахлынувшую на меня теплую волну человеческой солидарности.
— Как вы?
— Не задел вас? Какая-то женщина заметила:
— Наверняка пьяный. Ведь видит, что на человека едет!..
— Номер запомнили? — спросил стоявший на ступеньках ресторана военный.
— Нет. — Я знал, что несколько минут назад находился на волосок от гибели.
— А зря, — философски заметил он.
— Наверное. — Я поспешил отойти, чтобы Анна не увидела меня в самом центре кружка сочувствующих.
Она появилась через несколько минут.
— Я не очень опоздала? — Анна была в тяжелом туркменском "макси" с вышивкой вокруг квадратной рамки. Я заметил: она подстриглась под мальчика, выглядит молодо и это чувствует.
— Ну, как? — спросила она о прическе.
— Потрясающе. — Я взял ее под руку и круто повернул к дверям тускло освещенного ресторана. Она сделала попытку высвободиться:
— Только не сюда. Там нас многие знают.
— Но ведь мы сидели уже в прошлый раз!
— Тогда было другое дело!
— По-моему, мы и тогда ужинали. — Ты отлично знаешь, о чем я говорю. Такое ощущение, будто у меня на лбу написано про нас с тобой. И я не хочу, чтобы все это читали.
— Хорошо, — согласился я. — Куда же мы поедем?
— Есть одно место — "Сахиль". — Она, по-видимому, еще раньше приняла решение. — Это недалеко. На берегу.
— Прекрасно.
На этот раз я не спешил перейти улицу. Держа Анну за руку, я тщательно примерился, прежде чем ступить на мостовую. В результате мы благополучно перебрались на другую сторону, к памятнику павшим.
Я не стал осматривать покрышки. На этот раз я был уверен, что все будет в порядке: проколотые покрышки могли бы бросить тень на классически чистый несчастный случай с прокурором, попавшим под машину.
Впрочем, заговор всеобщего молчания, в существование которого я постепенно поверил, не был бы нарушен и в том случае, если бы вместо проколотых покрышек "Ниву" после моей гибели мгновенно обули бы в новую резину или вообще сменили колеса.
Мы ехали молча. Мигалки-светофоры на перекрестках хлопали желтыми пустыми глазами. Пешеходные дорожки в центре, огражденные от мостовых тяжелыми якорными цепями, были пусты.
Мы выехали за город.
— Направо. — Анна показала дорогу. — И прямо в него упремся.
Кафе "Сахиль" оказалось обыкновенной "стекляшкой" с несколькими столиками, за которыми никого не было. В глубине у стойки возился буфетчик — он то ли снимал остатки, то ли освобождал тару. Было уже темно. Еще несколько легких столиков с металлическими основами стояли под деревьями, но и они были пусты.
Я взглянул на Анну, она уже вышла из машины — стройная, в строгом длинном платье, похожая на женщину с памятника павшим. Я запер машину, догнал Анну, когда она уже огибала кафе.
— Ты куда?
Мы обошли темные пристройки, примыкавшие с обратной стороны подсобные помещения и оказались у грубо сколоченной незапертой двери.
— Видишь, настоящий вход не с улицы. — Сбоку от кафе было припарковано не менее десятка машин.
От неказистого входа шел узкий, тускло освещенный коридор.
— Сюда, — повела меня Анна.
По обеим сторонам виднелись такие же неказистые двери. Мы прошли несколько метров. В конце коридора я заметил стоявшую в темноте парочку, мужчина что-то объяснял, стараясь говорить как можно тише, женщина колебалась. По ее неуверенности можно было сказать сразу, что она пришла сюда с чужим мужчиной.
Анна толкнула одну из дверей — мы оказались на кухне. Худенький, в очках, мальчик-официант поздоровался с Анной, что-то спросил, потом быстро куда-то сходил. Вернувшись, он протер очки и открыл нам дверь рядом с кухней — кабинет администратора или директора — с двумя столами: обеденным в середине и тяжелым, двухтумбовым, в углу, с телевизором, тахтой и даже торшером.
— Располагайтесь как дома. Самый лучший кабинет во всем заведении, произнес он по-русски чисто, без малейшего акцента, и снова протер очки.
Мне он показался старшеклассником из неполной семьи, подрабатывающим на мытье посуды в третьесортном кафе.
— Шеф передал: для вас, — объявил официант, — есть овощи и рыба. А точнее — шашлык из осетрины. Мы получили небольшую тушку…
Я подумал, что речь, может, идет о рыбе, которую конфисковали у Вахидова и сдали в общепит.
— Очень хорошо. — Анна обрадовалась.
— Водку, коньяк?
— Я бы выпила сухого.
— А вам? — спросил он меня.
— Мне коньяка. Лимон.
Когда он ушел, мы посидели молча.
— О чем ты думаешь? — спросила Анна.
— Откуда ты знаешь про "Сахиль"? — Мне отчего-то стало грустно. — Ты приезжала сюда с мужчиной?
— Нет. — Она накрыла ладонью мою руку на столе. — Просто у меня подруга — санитарный врач. Несколько раз мы вместе здесь обедали.
«Точку поставит пуля» — один из первых больших романов Леонида Словина. В нем рассказывается о начальнике уголовного розыска транспортной милиции Игумнове, начальнике ГАИ Бакланове и их друге и бывшем коллеге, а сейчас частном детективе по кличке Рэмбо.В романе показаны трудовые будни работников уголовного розыска, борьба с уголовниками, проникновение в Россию узбекской мафии. Драка за «пирог» авторитетов уголовного мира и воров в законе.
…В маленьком спокойном южном городке однажды произошел пожар. Несчастный случай? Или — тщательно продуманное преступление? И — так ли уж безмятежен этот маленький городок, как кажется поначалу?..Читайте! Размышляйте! Ищите ответы!
Война столичной мафии с финансовыми воротилами началась с убийства банкира и его телохранителя. Чем ответит на это банковский капитал? Тем же самым. И скоро полетят головы воровских «паханов». Органам правопорядка остается только наблюдать за этой войной со стороны, вмешиваясь в конфликт, когда стороны переходят к открытому выяснению отношений. Но детектив охранно — сыскного агенства по кличке «Рэмбо» пытается разобраться в ситуации и выйти на основного «кукловода», в чьих руках находится «карта боевых действий».
Леонид Словин (1930 г.) начал печататься в середине 60-х годов. Его жизненный опыт оказался как нельзя кстати для работы в жанре отечественного детектива, где в отличие от зарубежного главным героем является не частный сыщик, а розыскник, находящийся на государственной службе, и от автора, кроме художественного мастерства, требуется еще и профессиональное знание организации криминального сыска, тактики и техники расследования.За плечами Л. Словина судебно-следственный факультет юридического института, стаж работы в адвокатуре и свыше двух десятилетий службы в уголовном розыске Костромы и Московской транспортной милиции.Место действия его произведений — это почти всегда заполненные пассажирами платформы столичного вокзала, лабиринты камер хранения, пригородные и дальние поезда, вследствие чего Л.
Повесть о нелегкой борьбе с мафией за честное имя человека, за возможность говорить правду, за справедливость. Действие происходит в 1980 году в Узбекистане.
Эта книга — о реальных людях: прокурорах и следователях. В основе сюжета каждого произведения — конкретные дела из их практики, подлинные события, участниками которых им довелось быть. Герои книги стоят на страже советских законов.Авторы сборника не только профессиональные литераторы и журналисты, но и практические работники прокуратуры.
В порыве гнева гражданин Щегодубцев мог нанести смертельную рану собственной жене, но он вряд ли бы поднял руку на трёхлетнего сына и тем самым подверг его мучительной смерти. Никто не мог и предположить, что расследование данного преступления приведёт к весьма неожиданному результату.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.