Хозяин берега - [54]
— У нас новость, — встретила меня Гезель. — Балу вызвали в Астрахань. Он оставил записку.
Я развернул ее.
"Меня включили в следственно-оперативную группу по делу Баларгимова…" — Нечто подобное я предвидел.
— Что еще?
— Звонили из рыбинспекции. — Гезель подала мне лист бумаги: "Актов об уничтожении браконьерской лодки за 22 сентября в рыбоохране не зарегистрировано".
— А это? — Я увидел на столе у нее конверт: "Восточнокаспийск. Водному прокурору. Лично".
— Это? Из дежурки принесли.
Я вскрыл конверт. На квадратной четвертушке, вырванной из тетради, было начертано: "Качкалдаков отравил директор заповедника".
Письмо без подписи.
"Анонимка — позорное орудие сведения счетов, — шумел на совещаниях прежний мой шеф по прокуратуре. — Честный человек обязательно подпишет заявление. Не побоится!"
Я не поддерживал праведный гнев начальства. Может, это и ускорило мою синеглазую синекуру. Сигнал без подписи — увы! — порой оставался последней надеждой маленького человека в борьбе с высоким коррумпированным начальством. И в нем не больше неэтичного, чем в выборном бюллетене с зачеркнутой фамилией кандидата… О, как бы им хотелось знать, кто против них выступает, пишет, голосует! Эта анонимка была иного толка. "Качкалдаков отравил директор заповедника". По мере того как следствие выходило на финишную прямую и один за другим, как карточные домики, рушились мифы о законности и порядке, существовавших в восточно-каспийских правоохранительных органах, меня все время пытались увести в сторону, заставить заниматься не основным — второстепенным.
Маленький зловредный листок. Четвертушка бумаги в клетку, вырванная из школьной тетради…
Мне показалось, что я уже видел такую. Сбоку внизу проступала едва заметная полоска жира. Продавец утром на углу завертывал пирожки начальнику рыбинспекции… Я набрал номер.
— Это вы, Цаххан?
— Я слушаю вас внимательно, Игорь Николаевич…
— Мне нужен совет. Это касается заповедника. Качкалдаков.
— Я, какпионер, — отозвался начальникрыбинспекции, — всегда готов. Особенно для водной прокуратуры…
— Никто нас не слышит? — подпустил я туману.
— Нет, нет.
— Я о Сувалдине… Не могут они там, в заповеднике, химичить? А?
— Что вы имеете в виду?
— Это массовое отравление птиц… Может, цифры не сходились? А тут появляется возможность списать качкалдаков как погибших…
Начальник рыбинспекции с секунду поколебался. Если он и был вдохновителем анонимки, то все равно обязан был согласиться не сразу, а сначала проверив, что дичь, в данном случае я, действительно заглотила наживку.
— Вообще-то… — Подумав, он решил, что можно дожимать. — А что? Мне, честно говоря, тоже приходило это в голову… На людях распинаются в любви к бедной птице, бьют себя в грудь, а на деле…
— Ну, хорошо. — Больше мне ничего не надо было. — Мы еще поговорим!
Я бросил трубку, но тут же схватил ее снова. Звонил Орезов:
— Человек, который ехал в автозаке с Кулиевым. Я сейчас прочту… "Подсудимый Семирханов — нарушение правил безопасности движения. Освобожден в зале суда с учетом срока предварительного заключения, проживает: улица Карла Маркса, 7…"
— Я еду.
Мы разговаривали во дворе двухэтажного деревянного барака. У Семирханова было мясистое лицо, приплюснутый нос, восточные, с поволокой, глаза.
Против нас, рядом с водоразборной колонкой, бродили голуби. Каждый раз, когда кто-нибудь приходил за водой, они бросались на каждую пролитую каплю. В углу двора лежал ободранный, повернутый набок "Запорожец".
— Убийцу везли в крайнем боксе… — Поездку в суд Семирханов хорошо помнил, потому что она оказалась для него последней. Домой он вернулся пешком. — Во втором боксе везли воровку, а ее подельница сидела в общей камере с нами. Они всю дорогу перекликались…
Он показался мне человеком бывалым, медлительным, из тех, кто не поступает опрометчиво.
Я заглянул в составленный Хаджинуром список — там действительно значились две женские фамилии. Разыскать и допросить их в будущем не составляло труда.
— …Конвоиры им не препятствовали…
— Помните конвоиров?
— Нет. Освещение тусклое. Крохотная лампочка, даже углы не видать… Меня в Морской райсуд везли. Пока ехали,
чуть не ослеп!
— "Воронок" из тюрьмы подъехал сразу крайсуду Морского?
— Нет. Сначала в Черемушкинский, там оставили женщин. Потом в областной. Отвезли парня из бокса.
— Вы этого арестованного видели?
— Нет! Его раньше провели.
— А откуда знаете, за что он был арестован?
— Он крикнул статью: умышленное убийство…
— Ясно. Скажите — после того, как вы отъехали от тюрьмы, автозак останавливался?
— Останавливался. Вернее, притормозил…
— Что-то случилось?
— Да нет! Кто-то сел. Ему открыли снаружи…
Я так и представлял все это себе: в заранее обусловленном месте автозак остановился, кто-то сел, заговорил со смертником.
И все же в глубине души я надеялся, что ошибаюсь.
Парадокс! Лопались ложные авторитеты, садились на скамью подсудимых министры и секретари обкомов, члены ЦК, а я верил в маленьких людей, выполняющих несложную, но очень важную и необходимую для общества работу, Требующую всего двух качеств — честности и уважения к закону. Я прокурор! — как мальчишка верил, что в "воронок", в котором под усиленным конвоем везут убийцу, можно попасть только как в танк — подорвав либо полностью уничтожив экипаж…
«Точку поставит пуля» — один из первых больших романов Леонида Словина. В нем рассказывается о начальнике уголовного розыска транспортной милиции Игумнове, начальнике ГАИ Бакланове и их друге и бывшем коллеге, а сейчас частном детективе по кличке Рэмбо.В романе показаны трудовые будни работников уголовного розыска, борьба с уголовниками, проникновение в Россию узбекской мафии. Драка за «пирог» авторитетов уголовного мира и воров в законе.
…В маленьком спокойном южном городке однажды произошел пожар. Несчастный случай? Или — тщательно продуманное преступление? И — так ли уж безмятежен этот маленький городок, как кажется поначалу?..Читайте! Размышляйте! Ищите ответы!
Война столичной мафии с финансовыми воротилами началась с убийства банкира и его телохранителя. Чем ответит на это банковский капитал? Тем же самым. И скоро полетят головы воровских «паханов». Органам правопорядка остается только наблюдать за этой войной со стороны, вмешиваясь в конфликт, когда стороны переходят к открытому выяснению отношений. Но детектив охранно — сыскного агенства по кличке «Рэмбо» пытается разобраться в ситуации и выйти на основного «кукловода», в чьих руках находится «карта боевых действий».
Леонид Словин (1930 г.) начал печататься в середине 60-х годов. Его жизненный опыт оказался как нельзя кстати для работы в жанре отечественного детектива, где в отличие от зарубежного главным героем является не частный сыщик, а розыскник, находящийся на государственной службе, и от автора, кроме художественного мастерства, требуется еще и профессиональное знание организации криминального сыска, тактики и техники расследования.За плечами Л. Словина судебно-следственный факультет юридического института, стаж работы в адвокатуре и свыше двух десятилетий службы в уголовном розыске Костромы и Московской транспортной милиции.Место действия его произведений — это почти всегда заполненные пассажирами платформы столичного вокзала, лабиринты камер хранения, пригородные и дальние поезда, вследствие чего Л.
Повесть о нелегкой борьбе с мафией за честное имя человека, за возможность говорить правду, за справедливость. Действие происходит в 1980 году в Узбекистане.
Эта книга — о реальных людях: прокурорах и следователях. В основе сюжета каждого произведения — конкретные дела из их практики, подлинные события, участниками которых им довелось быть. Герои книги стоят на страже советских законов.Авторы сборника не только профессиональные литераторы и журналисты, но и практические работники прокуратуры.
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.