Хозяева плоской Земли - [292]

Все эти неприметные на первый взгляд натяжки заставили нас заподозрить нечто неладное во всём этом революционном предприятии. Несмотря на прежние справедливые сомнения Бишопа в возможности поддерживать постоянную связь с миром, поток полётных роликов не прекращался. Не в реальном времени, конечно, как он обещал, но выкладывались они на канале проекта и расходились по Интернету вполне регулярно. Авторы комментариев высказывали, как и мы, предположения по двум версиям исхода эксперимента: одни говорили, что Бишоп с его самолётом исчезнут вместе с последними снятыми материалами, и мы никогда не узнаем, что там, за Южным полюсом; другие, напротив, были настроены оптимистично и ждали появления «Геркулеса» в Кейптауне, в австралийском Перте или даже в каком-нибудь Коломбо на Шри-Ланке.

Ошиблись и те, и другие. Бишоп замечательно перелетел всю Антарктиду и вышел на связь неподалёку от станции «Кейси», принадлежавшей Австралии. Нас сразу удивило обилие радостного народа, встречавшего самолёт, поскольку на самой станции даже в относительно тёплое летнее время по официальным данным, которые мы нашли там же в интернете, редко насчитывается более 150 человек, а тут ещё нужно часа четыре ехать до посадочной полосы на специальных автобусах-снегоходах. Видимо, подумали мы, за кадром осталась тщательная подготовка встречи и посадки, отчего в нужном месте и в нужное время собрались самые морозоустойчивые журналисты, операторы и спонсоры. До нас даже не сразу дошло, что результат перелёта ставит жирный крест не только на существовании «затерянного континента», не только на теме окружающего нас «купола», но и на всей идее плоской Земли. Мы настолько привыкли к одиозности самой фигуры Эдварда Бишопа, что ни на мгновение не могли усомниться в истинности происходящего с его участием. И только уже после окончания этой нашумевшей экспедиции попытались осознать, что же произошло, размышляя самостоятельно и слушая мнения других исследователей вопроса. А мнения снова разделились. Были те, кто однозначно утверждал, что Бишопа подменили, что настоящий Бишоп улетел и погиб, а «посадили» его двойника. И доводов в пользу подобной версии приводилось немало: некоторые отличия во внешности героя до и после полёта, незначительная, но различимая разница в оснастке самолёта взлетавшего и приземлившегося, даже манере обоих Бишопов говорить и снимать самого себя. Другие, составлявшие меньшинство, считали, что Эдвард Бишоп изначально делал себе рекламу на громких разоблачениях лишь для того, чтобы возглавить движение за развенчание лжи о Земле, ему разрешили открыть часть правды, люди приняли его с распростертыми объятиями, а в результате он оказался троянским конём. Наконец, третьи, каковых было большинство, громко говорили о силе денег, за которые настоящий Эдвард Бишоп продался и «слил» и себя, и всю тему. На наш с Тимом взгляд, правыми оказались все, поскольку после громкого обсуждения случившегося Эдвард Бишоп больше никак себя не проявил и нигде больше не появлялся. Споры вокруг плоской Земли не утихали, но теперь её сторонникам их противники предъявляли «неоспоримые доказательства» существования Южного полюса и Антарктиды как континента и предлагали поскорее «сменить пластинку».

Реакция Тима на произошедшее сначала показалась мне странной.

– Это какая-то чудовищная хрень, – сказал он.

И больше ничего не говорил. Замкнулся. Явно не хотел обсуждать случившееся даже со мной. Я уже достаточно хорошо изучил его характер, чтобы не вмешиваться и не торопить события. Действительно, как-то вечером он сам заглянул к нам домой и позвал меня прогуляться. Когда мы вышли к берегу и сели на тёплые после летнего дня скалы, начал издалека:

– У нас от нашей прежней жизни осталось непростительно много болтающихся концов.

– Что ты имеешь в виду?

– Незаконченных дел. Мы, похоже, сильно отвлеклись. Семья – причина более чем уважительная, но мы были слишком близко к тайне, чтобы вот так просто взять и всё бросить.

– Ты про Уитни? Только ведь она…

Он не дал мне договорить:

– У нас по-прежнему есть тетради с записями и рисунками. У нас есть визитка «серых» с телефоном, по которому мы так и не позвонили. Мы даже поленились до сих пор вернуться в саркофагу и проверить его содержимое. Мы с тобой что, испугались последствий? Сколько уже времени прошло с тех пор? Посмотри, как вырос твой старший, а его уже догоняют остальные. Конрад, мы не имеем права остановиться и почивать на лаврах глав семейств. Когда человеку приоткрывается истина, он обязан до неё докопаться. Мы должны доделать начатое.

Порыв закончился, он замолчал и ждал, что я отвечу.

Я протянул ему руку.

С того вечера мы стали готовиться к чему-то очень важному, о чём пока даже сами не догадывались и чего тем более не обсуждали вслух.

Тим упомянул «болтающиеся концы». Первым делом мы их «подвязали». Тим набрал номер на визитке. Ему ответили частые гудки. Ответили в первый раз, в пятый, в двадцатый. «Конец» был явно мёртвым, однако я знал, кто может мне помочь по старой, очень старой памяти. Когда мы с семейством ещё жили в Италии, я, кстати, тоже не тратил время даром и повидал всех своих друзей. Некоторые пришли на похороны мамы Люси. Некоторые прийти не смогли, и я проведал их сам, заодно показав моим малышам и Фриане страну, которую по-прежнему любил. Как вы понимаете, особым для меня местом на карте по-прежнему оставалась Генуя. Туда мы заехали невзначай, под предлогом взглянуть на руины колумбовского дома, в котором он едва ли когда жил. Дважды или трижды за окнами промелькнули знакомые двери конторы, где я имел неосторожность работать. Очень хотелось зайти и постучаться в кабинет полковника, но вместо этого я навестил Рамона. Навестил один, вечером, оставив своих в гостинице. Рамон постарел и не пытался выглядеть бодрячком. От него ушла очередная испанская жена, но он похвастался тем, что теперь за ним ухаживает её дочь. Не его, а именно её. Как я понял, она-то и была причиной размолвки, хотя уточнять не стал. Сам он больше в штате