Хождения Черепашки - [2]
Затмение достигло апогея. Юрий Алексеевич зажмурил глаза и сделал из своего стакана большой глоток. Нутро обожгло, но тело не расслабилось, а мелко-мелко задрожало.
— Где она? — спросил Черепанов, поднимаясь и оглядываясь.
— Кто? — Коля округлил глаза и икнул.
Эти недоумевающие глаза были прямо перед лицом Черепанова, в них, мутно-серых, отражалась почти полностью его щуплая горбатая фигура. Юрий Алексеевич всегда оценивал себя объективно, но таким маленьким и тусклым не видел еще никогда. Баян уже был не слышен, и его, и людские голоса покрыла отскакивающая от одной стены к другой и непонятно откуда исходившая современная музыка. Появились невеста с женихом, молодые, розовощекие. Крики, неразбериха усилились, но жути уже не было.
— Мне нужна Клавдия Васильевна Мищенко, — с усилием повышая голос, сказал Юрий Алексеевич, смело глядя на свое отражение в пьяных глазах Коли, ему надо было, чтоб это отражение сейчас же исчезло.
— Дает баба! — послышался возглас справа. — Хахеля уж завела, — поющий мужчина хихикнул.
— Дак она же внизу. — Колины глаза наконец моргнули и потемнели, закрашивая отражение. — Ты что? Вот диссидент. На третьем она. Ну тебя. — И Коля отвернулся.
Такой ошибки Юрий Алексеевич не мог себе простить. В голове пошумливало, но он решил довести дело до конца, спустился на две лестницы вниз и у двери с номером «29» позвонил.
Его долго пытались разглядеть в глазок. Черепанов отошел на нужное расстояние и почувствовал себя будто бы перед объективом фотоаппарата. Процедура была неприятна, но он терпеливо ждал.
Наконец защелкали замки, дверь изнутри резко дернули, образовалась щель, стянутая цепочкой, дверь подалась обратно, цепочка ударилась о косяк.
Что Клавдия Васильевна — женщина роскошная, Черепанов представлял, но такого великолепия увидеть не ожидал. В Госстрах она приходила во всем черном, гипюровый с блестками люрекса шарф скрывал богатые золотистые волосы. Теперь они были распущены по атласному в крупных цветах халату. Блестящее розовое лицо Клавдии Васильевны благоухало от крема. Полные белые руки вскинулись и плавно легли на бедра. Клавдия Васильевна улыбнулась. Улыбка была какой-то странной, недоумение, испуг, радость, чего только не сквозило в ней. Не было в ней только скорби, вспоминал Черепанов позже, а в тот миг он смутился и слов соболезнования почему-то не сказал. Хозяйка попросила его пройти в гостиную.
Такой богатой квартиры Юрий Алексеевич за свои двадцать восемь лет еще не видел. Ковры начинались в прихожей, покрывали пол и стены гостиной сплошняком. Дорогая мебель, полная книг и хрусталя, казалась среди них лишней. Черепанов сел на краешек кресла, поджал ноги в предложенных ему Клавдией Васильевной тапочках. Перед ним на журнальном столике были разложены фотографии. Здесь же возвышалась гора пухлых альбомов в бархатных переплетах. Юрии Алексеевич всегда мечтал о большой дружной семье и хотя бы об одном таком альбоме с семейными фотографиями. Он ничего не трогал, но невольно засмотрелся на стол. Карточек было много, и все они были о счастье. Улыбающиеся лица, супруги Мищенко на фоне синего моря. На многих снимках обрамленные южной зеленью белели каменные особняки, одно- и двухэтажные, с колоннами и без.
— Извините. Я никого не ждала. — Хозяйка вошла уже в строгом платье, с уложенными в прическу волосами, она успела что-то сделать со своим лицом, оно теперь не блестело, казалось печальным и увядшим…
— Извините. Я на минуту. — Черепанов поднялся с кресла. — Не очень красиво получилось. Сегодня, когда вы пришли.
Клавдия Васильевна торопливо убирала фотографии, открывала один за другим альбомы и ворохом ссыпала туда снимки. Юрий Алексеевич невольно засмотрелся на ее руки, белые, пышные, в ямочках и золотистом пушке. Один особняк, другой, третий. На его ступеньках покойный Аркадий Мищенко, невысокий, коренастый, черный чуб наискось надо лбом. Розовый пальчик с лакированным ногтем набросился на улыбающееся лицо, закрыл его.
— Так когда же, Юрий Алексеевич? — Клавдия Васильевна села в кресло напротив. — Документы ведь все в порядке.
— Да, да, конечно. — Черепанов очнулся. — Но дело, знаете ли, не рядовое, а конец месяца…
— Вы поскучайте минутку. Я приготовлю чай. — Хозяйка встала.
— Нет, нет, что вы, — отказывался Черепанов, но сел, уходить ему не хотелось.
Он снова остался в комнате один, разглядывал вязь цветов на коврах. Нет, что бы ни говорили про современное мещанство, но разве не приятно просто посидеть в таком великолепии? И почему обязательно мещанство? «Она не такая, как все, — думал Юрий Алексеевич о хозяйке, слыша звон посуды на кухне. — Взгляд такой открытый».
— Вы что-то сказали о конце месяца? — спросила Клавдия Васильевна, застилая стол льняными выбитыми салфетками и уставляя его чашками, чайниками, вазами различных калибров. — Вам с травкой? — снова спросила у гостя, наклонив над его чашкой самый маленький из круглых расписных чайников.
Черепанов взглянул на нее недоуменно. Он начал было объяснять, что да, конец месяца, и план как везде. Да еще ввели в Госстрахе бригадный подряд, споров теперь не оберешься, кто хуже, кто лучше сработал. А вылилось все это в еженедельные четверговые совещания, длящиеся по целому дню, в один из которых и пришла Мищенко получить деньги за сгоревшую машину и погибшего мужа. Юрий Алексеевич ничего против нее не имел, он критиковал совещания и как раз доказывал начальнице Зинаиде Андреевне их ненужность. А Мищенко вошла, и он же первый на нее крикнул: «Не видите? Совещание!» Сейчас ему хотелось извиниться перед Клавдией Васильевной и просить ее немного подождать. Собственно, за этим он и пришел. Он взглянул на Клавдию Васильевну и вдруг понял, почему она показалась ему не похожей на других. Она смотрела на него так, как смотрела когда-то мать, да и все деревенские, открыто, не отводя взгляда от его глаз, не спотыкаясь смущенно на его горбатой спине. Вот чего ему давно уже не хватает, понял Черепанов, такого взгляда близкого человека и еще улыбки, неторопливой, не по обязанности.
Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.
Жизнь… Она такая непредсказуемая, никогда не знаешь, что ждёт тебя за поворотом. Победа или проигрыш, правда или ложь. В наше время между ними уже практически стёрты грани. Одно не может существовать без другого. Но нельзя сказать, что это плохо. Всё в жизни переплетено, и во всём есть определённый смысл.Кто такой шпион? Бездушная, жестокая машина, которая живёт тем, что работает на одних людей и предаёт других. Но кто-нибудь задумывался, что этот шпион чувствует, что творится в его душе.В этом произведении описывается жизнь одной шпионки, её мысли, чувства.
Геннадий Александрович Исиков – известный писатель, член Российского Союза писателей, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, победитель многих литературных конкурсов. Книга «Наследники Дерсу» – одно из лучших произведений автора, не зря отрывок из нее включен в «Хрестоматию для старшего школьного возраста „Мир глазами современных писателей“» в серии «Писатели ХХI века», «Современники и классики». Роман, написанный в лучших традициях советской классической прозы, переносит читателя во времена великой эпохи развитого социализма в нашей стране.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.