Хождение за три моря - [128]

— Зря стараешься. — Хоробрит устало присел рядом. — Кончилась твоя погоня. Да и Русь больше не доведётся тебе грабить.

Сотник молчал, следя прищуренными глазами за врагом.

— Как ты узнал, что я в Парвате? — спросил Хоробрит.

— Аллах подсказал верный путь.

— Тогда поблагодари его и за то, что сейчас связанный лежишь.

— Это не его вина. Меня убьёшь?

— Подумаю. Где твои люди?

Муртаз-мирза промолчал. Хоробрит вынул свой клинок, проверил жало. Сотник опустил голову, выдавил:

— Пятеро ждут тебя в Ормузе. Столько же в Камбее и Чауле. Трое в Джуннаре. Есть мои люди в Баку и Шемахе. Тебе всё равно не уйти. Рано или поздно, мстители убьют тебя. Султан Касим, да дарует ему аллах бессмертие, разослал твои приметы во все города. Лучше бы тебе сдаться.

— Чтобы мне отрубили голову?

Сотник помолчал, неуверенно сказал:

— Я бы мог уговорить султана, да будет он всегда любим своими жёнами, чтобы он оставил тебя в живых, взял бы на службу, ты ведь умелый и храбрый воин. Такие люди Касиму нужны. Ты мог бы стать даже тысячником. Если примешь ислам.

— Не старайся, Муртаз-мирза. Я помню, как ты клялся моим родителям, что никуда не сбежишь.

— Не будь дураком! — вскричал сотник. — Тебе на Русь не пробиться! Зачем не веришь? Отпусти меня!

— И опять начнёшь охотиться за мной?

— Не начну, клянусь аллахом!

Хоробрита удивила горячая клятва сотника. В сущности, он не держал зла на этого человека. Даже смерть родителей но вине Муртаза не вызывала за давностью лет прежнего гнева. Видимо, Хоробрит старел. Он тоже убил на своём веку немало, пожалуй, гораздо больше, чем его враг. Но у каждого воина рано или поздно наступает время, когда хочется лишь тишины и покоя.

Сотник быстро сказал:

— Если уж аллах не позволил прикончить тебя в этом ущелье, значит, он запрещает убивать тебя. Я это только сейчас понял.

— Но твоего жеребца я заберу.

— Согласен! — В голосе бывшего врага прозвучала радость.

Хоробрит перерезал путы на руках и ногах сотника. Тот легко поднялся, исподлобья посматривая на русича.

— Прощай, Муртаз-мирза! Помолись своему аллаху, чтобы мы с гобой больше не встретились.

— Помолюсь! — покорно отозвался тот, всё ещё не веря в своё спасение.

Хоробрит вернул ему мешочек с деньгами, оставил саблю и лук. Но без стрел. Подойдя к неподвижному Шакалу, снял с него шапку, вынул из походной сумки платок, которым прикрывают лицо, если застигла песчаная буря. Вскочил на жеребца и пустил его вскачь.

Он опасался, что воротной страже Бидара приказано его задержать. Но в шапке, да ещё прикрытый платком, он стал неузнаваем. Охрана беспрепятственно позволила ему въехать в город. В завийе Хоробрита наверняка ждала засада. Поэтому он отправился к Вараручи.

Тог был в лавке. И не один. Несколько мужчин, по виду арабы, внимательно осматривали оружие. Хоробрит незаметно для них приподнял край платка, и оружейник узнал русича. Быстро выпроводив арабов, он закрыл лавку, сказал Хоробриту.

— Тебя по городу ищут люди Малик Хасана. Куттовал объявил, что ты убил двух его лучших стражей.

— Вернулся ли Махмуд Гаван?

— Да, вернулся. Он подавил восстание, и султан пока к нему благосклонен. Но это временно. Малик Хасан постепенно забирает власть в свои руки.

— Как мне встретиться с великим визирем?

— Сегодня вечером ко мне придут нужные люди, они всё сделают. Махмуд Гаван уже знает о тебе. Ему рассказывали, что ты друг убитого казначея. С Орликом всё в порядке. Приходится покупать ему отборный ячмень. Пока в моём дворе его никто не видел, Шива нас бережёт. Тебе передаёт наилучшие пожелания пророк Кабир. Он отправился в Виджиянагар.

Во время беседы в дверь постучали покупатели. Пришлось её прервать. Оказывается, вернулись арабы, решившие всё-таки приобрести сабли Вараручи. Когда они удалились, хозяин закрыл лавку.

Утром в дом Вараручи прибежал индус и сказал, что Махмуд Гаван готов принять русича.

Но сначала Хоробриту довелось наблюдать выезд самого султана.

«На баграмЂ на бесерьменской выехал султанъ на теферичь, ино с ним 20 възырей великых да триста слоновъ наряженых в булатных доспЂсех, да с гороткы, да в городкы окованы, да в городках по 6 человЂкъ в доспЂсех, да с пушками, да с пищалями, а на великомъ слонъ 12 человЂкъ. На всяком слонЂ по два проборца великых, да к зубомъ повязаны великыя мечи по кентарю, да к рыломъ привязаны великыя желЂзныя гыры. Да человЂкъ сЂдить в доспЂсЂ промежу ушей, да крюкъ у него в руках желЂзной великы, да тЂмъ его править. Да коней простыхъ тысяча въ снастехъ золотых, да верблюдовъ сто с нагарами, да трубниковъ 300, да плясцевъ 300, да ковре 300. Да на султанЂ ковтанъ весь саженъ яхонты, да три сабли на нёмъ золотомъ окаваны, да седло золото. Да перед нимъ скачет кофаръ пЂшь да играеть теремьцемъ[173], да за нимъ пЂшихъ много. Да за ним благой[174] слонъ идётъ, а весь в камкЂ наряжанъ, да обиваеть люди, да чепь у него велика желЂзна во ртЂ, да обиваеть кони и люди, чтобы кто на султана не наступили блиско.

А братъ султановъ, тот сидит на кровати на золотой, да над нимъ теремъ оксамитенъ, да маковица золота со яхонты, да несуть его 20 человЂкъ.

А махтумъ[175] сидит на кровати на золотой, да над нимъ теремъ шидянъ с маковицею золотою, да везутъ его на 4-хъ конехъ въ снастехъ золотыхъ. Да около людей его множество, да перед нимъ пЂвци, да плясцевъ много, да всЂ с голыми мечи, да с саблями, да с щиты, да сулицами, да с копии, да с лукы с прямыми с великими. Да кони всЂ в доспЂсехъ, да сагадакы на них. Да иныа нагы всЂ, одно платище на гузнЂ, зоромъ завЂшенъ».