Хотел ли Гитлер войны - [17]

Поход на Мюнхен начался – туда направились Добровольческий корпус Эппа и регулярная дивизия из Пруссии. В Мюнхене в это время всем заправлял русский еврей Левин. После двух суток ожесточенных боев Мюнхен был взят. Левин предстал перед военным судом и был расстрелян. Отто Штрассер получил знак отличия на левый рукав – золотого льва Добровольческого корпуса Эппа.

Этот эпизод также важен для исследователей современности, которые так хотят понять, к какой группе социалистов относился Отто Штрассер. Интересно, что в эти дни мы нигде не видим Гитлера – антиинтернационалиста, антимарксиста, антибольшевика, противника евреев, антисоциалиста. А вот Отто Штрассер, не только социалист, но и антимилитарист, был dabei[16]. Он был тут, он сражался против красных. И если как следует поразмыслить над всем этим, поставив все на свое место, да к тому же изучить и другие многочисленные деяния Гитлера, то в ваших убеждениях непременно произойдет настоящий переворот.

1 мая 1919 года состоялось торжественное вступление войск в Мюнхен. Долгих четыре года солдаты-баварцы мечтали о том, как они с почетом, с триумфом вернутся домой. Но вместо этого они увидели революционную, возглавляемую инородцами толпу, которая набрасывалась на каждого солдата, если у него не было на рукаве красной повязки, и срывала погоны у офицеров.

Но в этот день, когда в воздухе уже пахло летом, Мюнхен был полон цветов и ликующих людей. Входившие в город солдаты уступили радостному настроению горожан – они втыкали букетики цветов в дула винтовок, привязывали их к кончикам касок. Отто Штрассер со товарищи вернули разбитые мечты. Пусть и с небольшим запозданием, но они стали реальностью.

Глава 5 Путь социалиста

И вот наступил тот бурный, неистовый послевоенный период в жизни Германии, когда люди средних лет, особенно мужчины, увидели, что жизнь – не удалась; когда вернувшиеся из армии юноши пытались найти путь от хаоса к упорядоченному существованию, когда мальчики, выходя из стен школы, напоминали стадо без пастуха – они стояли, с недоумением глядя на разлетевшийся вдребезги привычный порядок вещей. Они не понимали и не видели, как дожить до лучшего будущего.

Все ненужные барьеры были сметены, но одновременно жертвой этой бури пали также все традиции и условности. Жесткая регламентация жизни, слишком строгая и всеобъемлющая, уступила место свободе, переходившей во вседозволенность. Молодость стала жертвой шустрых лисиц, которых запустили в незапертый курятник. Целомудрие попало под удар литераторов и деятелей подмостков, которые, на земле Гете и «Майстерзингеров» оказались вдруг под влиянием чужеродных прощелыг и дельцов, маскировавшихся под великих писателей и высокодуховных импресарио.

«Гламур» обрел свое новое место прописки в Берлине; его жертвы, девушки и юноши, едва перешагнувшие порог отрочества, открыто продавались и покупались в храмах сексуального извращения, которые процветали в городах, укрывшись за блескучими неоновыми огнями. Слово «деньги» превратилось в пустышку, но в то время, когда сбережения, заработанные тяжким трудом, испарялись за одну ночь, всякие манипуляторы, эти стервятники от инфляции, делали на них свое состояние. Как-то, будучи в Лондоне, я купил за тридцать шиллингов коллекцию немецких банкнот, напечатанных как раз в те дни. Их номинальная величина составляла больше всех тех миллиардов, что хранились под сводами Банка Англии.

Финансовые скандалы следовали один за другим – сонмы спекулянтов и жуликов решали, что пришло время обанкротить того-то и того-то. Тут митинговали коммунисты, там – реакционеры, а эфемерные объединения добропорядочных людей с большим трудом удерживали шаткое равновесие в стране.

Посреди всей этой сумятицы Отто Штрассер, революционер и социалист, начал отыскивать свой, особый путь к будущему. Он торжественно заявляет, более того – настаивает, что он является именно революционным социалистом, но в связи с тем, что слишком многие не могут различить разницы между словами и делами, между настоящим и искусственным жемчугом, между Церковью и Христианством, между воплем «Правь, Британия!» и настоящим патриотизмом, я постараюсь пояснить на страницах этой книги, что это был за человек.

Мало просто сказать, что Отто Штрассер – революционер-социалист. Если читатель понимает под этими словами что-то иное, не то, что понимал Отто Штрассер, и не то, что соответствует действительности, то он естественным образом впадет в заблуждение.

Если бы, например, меня силой заставили примкнуть к какой-нибудь политической партии, то я бы в таком случае выбрал социалистов. Но – в политическом плане я чувствовал бы себя крайне неуютно в компании мистера Рамсея Макдональда, лорда Сноудена и мистера Дж. Томаса[17]. Точно так же дело обстояло бы, окажись на их месте мистер Чемберлен или сэр Джон Саймон[18], равно как и любой другой нынешний руководитель Британской социалистической партии. Я не вижу в Британии партии, которая бы отвечала желанию лучшего социального устройства, тому желанию, которое наполняет меня. Для меня все эти партии – группы, отражающие чьи-либо интересы, люди без реальных идей, которым чужд дух гражданственности и патриотизма применительно ко всей стране, ко всей нации.