Хоть весь мир против нас - [4]

На годовщину их знакомства Хилари решила сделать любимому подарок — в центре главного зала особняка под шелковой тканью угадывались контуры статуи.

После страстных объятий и жгучих поцелуев при встрече «Веселая вдова» торжественно ввела Мартинеса в зал, предварительно прикрыв тому глаза узкими ладонями.

— Вот. — Остановив любовника перед статуей, женщина отошла в сторону.

— Что это? — спросил Луис, ощущая нестерпимое возбуждение внизу живота: воображение уже рисовало картинки из тех, что ему доводилось видеть на стенах индийских храмов.

— Как сказал бы великий и ужасный иллюзионист Дэвид Копперфильд, алле-оп. — Шелк плавно соскользнул с мрамора. От увиденного сперло дыхание, сердце Луиса Хорхе забилось с частотой скорострельной пушки.

Перед ним в полный рост во всей парадной красоте стояла точная копия адмирала Мартинеса, изваянная из белого мрамора, при всех регалиях, с роскошными эполетами на плечах, аксельбантами на груди, ладонь правой руки покоилась на эфесе шпаги.

— Это слишком дорогой подарок, — сдавленно проговорил морской волк, переведя дух.

— А я его тебе и не отдам, — последовал невозмутимый ответ женщины. — Эта статуя будет установлена в спальне. Просыпаясь, я хочу видеть своего любимого адмирала.

Приблизившись к скульптуре, она приобняла ее за талию, склонила голову на плечо и зажмурилась, промурлыкав:

— Вот так и должен выглядеть будущий президент великого Ориноко.

— Но президент… — затюкали молоточки в голове Мартинеса, а глаза застлала мутная пелена.

— Вилли Честерс, — плотоядно усмехнулась Хилари. Между пальцами ее левой руки, как у фокусника, появилась игральная карта с портретом действующего президента Ориноко. — Ты же сам не раз говорил, что он недостоин быть главой государства. Занимается чем угодно — сельским хозяйством, нефтью, золотом и заботится только о сухопутчиках, закупает для них в полном объеме новые автоматы, новейшие модели танков, вертолеты и самолеты. И совершенно не видит проблем флота. Вилли Честерс — битая карта. — Пластиковый прямоугольник с улыбающимся коротко стриженным брюнетом, взмыв вертящимся пропеллером, упал на пол «рубашкой» [3] вверх. — Он всех уже достал и внутри страны, и за ее пределами. Теперь один только вопрос остается — кто займет президентский трон? Так почему бы тебе не стать у штурвала государства? По-моему, это достойная ступень в карьере командующего военно-морским флотом…

Луис Хорхе осторожно поднялся с постели, стараясь не нарушить сон возлюбленной, заговорщически подмигнул мраморному близнецу, бессменно охранявшему их покой, и толкнул дверь ванной комнаты.

После тугих струй контрастного душа адмирал долго растирался полотенцем, еще дольше рассматривал свое отражение в зеркале. Увиденным остался доволен: высок, по-прежнему мускулист, бугры играют под кожей, лицо достойно римского патриция. Действительно, ну чем не кандидатура в президенты?

Набросив легкий халат, адмирал прошел на террасу. Смуглолицая служанка в белом переднике и кружевной наколке подала чашку ароматного кофе, кубинскую сигару с золотыми ножничками и массивную настольную зажигалку.

— Благодарю, Хуанита, — адмирал с удовольствием отпил глоток божественного напитка, отставил чашку, раскурил сигару и выпустил в потолок тугую струю ароматного дыма. От накатившего на него удовольствия прикрыл глаза и почти сразу перед ним возник образ обнаженной златовласки Хилари.

— Чертовка, искусительница, — пробормотал Луис Хорхе, замотав головой. Он был абсолютно прав: именно после сладкоголосых речей «Веселой вдовы» адмирал стал не просто заговорщиком, а лично возглавил подготовку государственного переворота. 

Глава 2. Свистать всех наверх

— Трое твоих бойцов лежат в реанимации с переломами и сотрясением мозга. Это полная чушь, врачи нагло врут, у этих гопников нет ни капли мозгов, значит, нечему сотрясаться… Их здоровье — твои, Андрей, проблемы… Деньги тебе переведены, сам распоряжайся ими по своему усмотрению… Про этого драчливого туриста забудь, как будто его и не было. Но если попробуешь развести на деньги, тобой займутся коллеги из внутренней безопасности. И это не шутка. Все, гуд бай, встретимся при необходимости.

Роберт Лонгвэй отключил мобильный телефон и рассчитался с официантом за кофе. Вышел из ресторана и перешел на противоположную сторону улицы, отыскав взглядом кабину телефона. Сунув в гнездо карточку, набрал нужный номер и, дождавшись ответа, заговорил:

— Добрый день, я хотел бы справиться о здоровье Сан Саныча.

— Куда вы звоните? — спросил мужской голос.

— В двенадцатую городскую больницу.

— Вы ошиблись, это другое учреждение.

— Извините.

— Бывает, — из динамика таксофона донеслись короткие гудки.

Повесив на рычаг массивную трубку, Доктор Фауст направился к остановке маршрутного такси.

Проехав пять остановок, разведчик вышел, потом почти час бесцельно гулял по городу, заходя по пути в магазины и салоны, которых в центре было великое множество. Как настоящий профи в ремесле «плаща и кинжала», Лонгвэй тщательно проверялся на случай слежки. Он, конечно, знал, что еще при прошлой украинской власти в Севастополе была запрещена деятельность российской контрразведки. Но одно дело — заявления политиков и совсем другое — работа спецслужб. Шеф Доктора Фауста любил повторять: «Если чекисты ушли в тень, это совсем не значит, что они ослепли». Разведчик никогда этого не забывал.