Хосе Рисаль - [8]

Но уже приближается пора детских страданий. Нетребовательный старик латинист умер, надо думать о том, где продолжить образование. Решено отправить Пепе к тетке в Биньян, благо это недалеко, всего полтора часа пути. Для любого филиппинца разлука с семьей, особенно первая, страшное испытание, и Пепе не исключение. (Глава в дневнике, посвященная учебе в Бинъяне, горестно названа «Жизнь без родителей. Мои страдания».) Биньян рядом с Каламбой, да и жить не у чужих людей, но все же не в родном доме. Пепе уезжает с тяжелым сердцем, о чем свидетельствует запись в воспоминаниях: «В воскресенье я попрощался с семьей, с родителями и сестрами, и брат повез меня в Биньян. В глазах у меня стояли слезы. Мне уже девять лет, и я старался скрыть их».

Учитель в Биньяне — старый самодур, знающий наизусть средневековую латинскую грамматику, верит в одно средство воспитания — порку. Годы спустя Рисаль вспоминает: «У меня были учителя, которые передали мне все свои знания. Их педагогическое кредо сводилось к нехитрым правилам: «Пожалеешь розог — испортишь ребенка», «Дети рождаются испорченными» и т. д. Побоями они заставляли нас заучивать наизусть целые книги, написанные на ненавистном языке, на этом же языке они вдалбливали в нас молитвы и заставляли читать их часами (а нам так хотелось спать!) перед изображениями святых, которым, должно быть, надоедало созерцать наши заплаканные личики».

В семье Рисаля вообще обходятся без рукоприкладства: разве что мать, старшие сестры и брат сделают выговор, сам же дон Франсиско не снисходит и до этого, а ограничивается неодобрительным взглядом. В Биньяне все по-другому. «Не буду, — пишет Рисаль, — тратить время на воспоминания о бесчисленных побоях, которые я получал. Редко выпадал день, когда мне не случалось вынести пять-шесть ударов».

Но не только учителя мучают Рисаля. Он, как и всякий филиппинец, необычайно чувствителен к мнению других и крайне обидчив. Несмотря на малый рост, он не уступает обидчикам, и первая драка происходит в первый же день пребывания в Биньяне. Рисаль так описывает ее:

«Учитель спросил меня:

— Ты знаешь испанский?

— Немного, сеньор.

— А латынь?

— Немного, сеньор.

Эти ответы рассмешили Педро, сына учителя и самого задиристого мальчика в классе, и он начал издеваться надо мной. Он был выше меня ростом и старше на несколько лет. Мы подрались, и я, уж не знаю как, победил… Этим я снискал некоторую славу у одноклассников — наверняка из-за малого роста…»

Драться Пепе не любит, но от драк не уклоняется, этого требует сильно развитое у него чувство собственного достоинства. Самолюбивому мальчику, только что покинувшему родительский дом, где все баловали его, приходится нелегко. Ночами на жесткой циновке он нередко глотает слезы обиды, а днем как львенок бросается в бой, из которого не всегда выходит победителем.

Откуда такая обидчивость? — Она вообще свойственна всем филиппинцам. Они, как уже говорилось, живут интересами «малой группы», которая тесно сплочена и мнение которой для них превыше всего. «Малая группа» наделяет человека определенным статусом и требует его защиты всеми доступными средствами. Любое, насмешливое или критическое замечание воспринимается как покушение на статус, на «я», и вызывает бурную реакцию. Социализация филиппинца, то есть его приобщение к принятым в обществе нормам поведения, начинается в раннем детстве, когда воспитывается уязвимость к мнению других, столь необходимая для функционирования традиционного социального механизма. Средством воспитания такой чувствительности служит поддразнивание. Оно играет важную роль в процессе создания у личности восприимчивости к мнению других, причем восприимчивость эта (на взгляд со стороны — обостренная) сохраняется и у взрослых. Поддразнивание ставит ребенка на место, полагающееся ему по общепринятым нормам поведения, а когда повторением «дразнилки» это место закрепляется в его сознании, он всякую насмешку воспринимает как попытку лишить его этого места — значит, надо действовать, чтобы отстоять его.

Приобретенный в детстве навык у взрослых оборачивается болезненной реакцией на критику и вообще на любой недружественный отзыв, причем не только о себе, но и о своей «малой группе». Возможная «площадь поражения» таким образом увеличивается. Обидчивость, созданная поддразниванием, обеспечивает привязанность индивида к «своим». В этом отношении Рисаль — типичный филиппинец.

Время от времени Пепе посещает родной город. «О, сколь долгим мне казался путь домой и сколь кратким обратный! Когда я различал вдали крышу нашего дома, тайная радость переполняла мое сердце… И как же я выискивал предлоги, чтобы задержаться подольше, — еще один день дома казался мне днем на небесах, и как я плакал — молча, тайком, — когда к дому подъезжал экипаж, чтобы увезти меня. Все казалось мне погруженным в грусть».

Страдания, вызванные разлукой с семьей, все же не мешают занятиям ваянием, живописью, поэзией. В них он ищет утешения от невзгод. В дневнике отмечено увлечение рисованием: «Я так увлекся этим искусством, что вместе с одноклассником по имени Хосе Гевара стал «модным художником» класса». Что до стихов, то в этом искусстве его наставляла донья Теодора. Первые стихотворения Пепе сочиняет «по поводу» — по случаю, дней рождения, крестин и других семейных торжеств. В 1869 году восьмилетний поэт пишет стихотворение «Моим сверстникам», посвященное обоснованию равенства родного тагальского языка с латынью, английским и даже «языком ангелов»: