Хосе Марти. Хроника жизни повстанца - [15]
В Мадрид Фермин приехал в июле. Он ввалился в комнату к Пепе грязный и небритый, но уже запасшийся целой сумкой всяких вкусных вещей. Он решительно отобрал у Пепе его последние деньги и сунул их в свой довольно толстый бумажник.
— Теперь у нас все будет пополам, как и полагается по законам дружбы, — сказал он Пепе.
Пепе подчинился нехотя. Дружба дружбой, но разве его скудные заработки можно сравнивать с суммами, которые обещал присылать сыну старый сеньор Домингес?
В первую годовщину расстрела студентов на стенах мадридских домов появились листовки, подписанные Фермином Домингесом и высланным вместе с ним Педро де ла Торре:
«…Восемь юных сынов прекрасной земли были похищены неразборчивой смертью… И мы клянемся бесконечной любовью к родине, что будем верны славной памяти погибших…
Рыдайте от страха те, кто помогал убивать!»
Берналь сразу догадался, что подписи под листовкой — лишь маскировка.
— Почему ты и Педро подписали текст вместо Пепе? — спросил он у Фермина.
— Властям, пожалуй, листовка не очень понравится, дон Калисто. А Пепе несколько дней назад перенес еще одну операцию и не выдержит заключения в случае ареста. Мы запретили ему…
Надвигалось рождество, и депутаты испанских кортесов собрались на последнюю сессию 1872 года, чтоб обсудить вопрос о ликвидации рабства в колонии за океаном.
Ссыльные кубинцы очень ждали этой сессии. Они хорошо помнили осенние речи «большого оратора либерализма» Эмилио Кастеляра, в которых тот призывал к отмене рабства. Но надежды на «прозрение» депутатов не сбылись. Сидя в переполненной ложе прессы, Пепе с горечью слушал, как председатель зачитывает резолюцию: «Действия упрямых повстанцев не дают возможности отменить рабство на острове Куба…»
По дороге домой он сказал Берналю:
— Теперь я уверен, что расстрел студентов двадцать седьмого ноября и сегодняшнее голосование — звенья одной цепи. Когда на Кубе было тихо, рабство не отменяли, потому что кубинцы терпели его. После «Клича Яры» рабство не отменяют, потому что кубинцы выступили против него… Испании не нужна свободная Куба, дон Калисто.
— Разве стоит так переживать из-за какой-то резолюции, Пепе? Бог даст, скоро в Испании будет республика, этой королевской говорильне придет конец…
Над монархией действительно собирались тучи. Вслед за мятежами моряков и артиллеристов Мадрид взбудоражило покушение на Амедея. Бедственное положение крестьян придавало особый вес требованиям социальных реформ. Даже крупные дельцы начали благосклонно посматривать на сторонников республики. Почему бы, считали они, и не отведать этого пирога?
Испанский трон превращался в весьма хлопотное место, и 9 февраля 1873 года Амедей Савойский отрекся от короны.
В ночь с 11 на 12 февраля площадь перед зданием кортесов была запружена возбужденными людьми. Около 11 часов вечера распахнулось одно из окон, выходящих на улицу Флорида Бланка. В нем показался лидер республиканцев Эстанислао Фигерас:
— Граждане Мадрида! — хрипло крикнул он. — Мы выйдем отсюда только с победой республики или умрем!
Умирать Фигерасу не пришлось. В последние минуты 11 февраля, ровно через четыре года после голосования за монархию, депутаты обеих палат, подбадриваемые криками толпы, провозгласили Вторую Испанскую республику.
На площади и в зале кортесов аплодировали и кричали все: сенаторы и швейцары, журналисты и кучера. Пепе и Фермин вместе с соседями по ложе прессы тоже не жалели ладоней. На их глазах рождалась республика, государство равенства и справедливости!
Когда стихла буря восторга, представители фракций стали выступать с приветствиями. Первым к трибуне засеменил либерал Мартос.
— Все добрые испанцы, — привычно слепляя фразы, затараторил он, — приветствуют рождение республики, знаменем которой станет единство Испании и испанской Кубы…
Пепе оторопел. Так вот какой хотят они видеть «республику»!
Завтракали друзья у Берналя. Наливая из чеканного мавританского кофейника по-кубински крепкий кофе, дон Калисто говорил:
— Ситуация улучшается, кое-что выиграть нам удастся.
Марти выглядел озабоченным.
— Слава и триумф, с которыми рождается республика, — стимул для выполнения ею своего долга. Республика должна доказать, что власть — это прежде всего справедливость. Республика должна уважать мнение Кубы, а не решать за нее.
— Так и будет, Пепе! — воскликнул Фермин.
— Будет ли? Вспомни речь Мартоса!
— Мне кажется, мои юные друзья, вы слишком торопитесь с выводами. — Берналь улыбнулся в седые усы, — У политиков своя логика. Время покажет…
— Нечего медлить, дон Калисто! — резко ответил Марти. — Нужно немедленно, сейчас же заявить республике: «Да здравствует испанская Куба, если она хочет быть испанской, но да здравствует свободная Куба, если она хочет быть свободной».
Несколько дней Марти не вставал из-за стола. 15 февраля он переписал начисто свою новую работу и отправился к первому министру республики. Этот пост занимал теперь Эстанислао Фигерас.
Марти пришлось долго ждать в отделанной дубовыми панелями приемной. А в это время Фермин читал Берналю его черновики:
«Куба декларирует свою независимость по тому же праву, по которому Испания объявляет себя республикой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Русского писателя Александра Грина (1880–1932) называют «рыцарем мечты». О том, что в человеке живет неистребимая потребность в мечте и воплощении этой мечты повествуют его лучшие произведения – «Алые паруса», «Бегущая по волнам», «Блистающий мир». Александр Гриневский (это настоящая фамилия писателя) долго искал себя: был матросом на пароходе, лесорубом, золотоискателем, театральным переписчиком, служил в армии, занимался революционной деятельностью. Был сослан, но бежал и, возвратившись в Петербург под чужим именем, занялся литературной деятельностью.
«Жизнь моя, очень подвижная и разнообразная, как благодаря случайностям, так и вследствие врожденного желания постоянно видеть все новое и новое, протекла среди таких различных обстановок и такого множества разнообразных людей, что отрывки из моих воспоминаний могут заинтересовать читателя…».
Творчество Исаака Бабеля притягивает пристальное внимание не одного поколения специалистов. Лаконичные фразы произведений, за которыми стоят часы, а порой и дни титанической работы автора, их эмоциональность и драматизм до сих пор тревожат сердца и умы читателей. В своей уникальной работе исследователь Давид Розенсон рассматривает феномен личности Бабеля и его альтер-эго Лютова. Где заканчивается бабелевский дневник двадцатых годов и начинаются рассказы его персонажа Кирилла Лютова? Автобиографично ли творчество писателя? Как проявляется в его мировоззрении и работах еврейская тема, ее образность и символика? Кроме того, впервые на русском языке здесь представлен и проанализирован материал по следующим темам: как воспринимали Бабеля его современники в Палестине; что писала о нем в 20-х—30-х годах XX века ивритоязычная пресса; какое влияние оказал Исаак Бабель на современную израильскую литературу.
Туве Янссон — не только мама Муми-тролля, но и автор множества картин и иллюстраций, повестей и рассказов, песен и сценариев. Ее книги читают во всем мире, более чем на сорока языках. Туула Карьялайнен провела огромную исследовательскую работу и написала удивительную, прекрасно иллюстрированную биографию, в которой длинная и яркая жизнь Туве Янссон вплетена в историю XX века. Проведя огромную исследовательскую работу, Туула Карьялайнен написала большую и очень интересную книгу обо всем и обо всех, кого Туве Янссон любила в своей жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.