Хорошо! - [2]

Шрифт
Интервал

пьяней,
             чем сорокаградусной.
Слушайте,
                  пока не устанете,
как щебечет
                    иной адъютантик:
«Такие случаи были —
он едет
             в автомобиле.
Узнавши,
               кто
                     и который,—
толпа
          распрягла моторы!
Взамен
            лошадиной силы
сама
        на руках носила!»
В аплодисментном
                              плеске
премьер
              проплывает
                                 над Невским,
и дамы,
             и дети-пузанчики
кидают
            цветы и роза́нчики.
Если ж
            с безработы
                                загрустится,
сам
       себя
               уверенно и быстро
назначает —
                     то военным,
                                         то юстиции,
то каким-нибудь
                          еще
                                 министром.
И вновь
             возвращается,
                                     сказанув,
ворочать дела
                       и вертеть казну.
Подмахивает подписи
                                    достойно
                                                   и старательно.
«Аграрные?
                   Беспорядки?
                                        Ряд?
Пошлите
               этот,
                       как его,—
                                       карательный
отряд!
Ленин?
            Большевики?
                                  Арестуйте и выловите!
Что?
        Не дают?
                        Не слышу без очков.
Кстати…
              об его превосходительстве…
                                                             Корнилове.
Нельзя ли
                 сговориться
                                     сюда
                                              казачков?!.
Их величество?
                          Знаю.
                                    Ну да?..
И руку жал.
                   Какая ерунда!
Императора?
                     На воду?
                                    И черную корку?
При чем тут Совет?
                                Приказываю
                                                    туда,
в Лондон,
                к королю Георгу».
Пришит к истории,
                              пронумерован
                                                    и скре́плен,
и его
         рисуют —
                          и Бродский и Репин.

4

Петербургские окна.
                                 Синё и темно.
Город
          сном
                   и покоем скован.
Но
не спит
            мадам Кускова.
Любовь
             и страсть вернулись к старушке.
Кровать
             и мечты
                           розоватит восток.
Ее
     воло́с
               пожелтелые стружки
причудливо
                   склеил
                               слезливый восторг.
С чего это
                 девушка
                               сохнет и вянет?
Молчит…
                но чувство,
                                  видать, велико́.
Ее
     утешает
                   усатая няня,
видавшая виды, —
                               Пе Эн Милюков.
«Не спится, няня…
                               Здесь так душно…
Открой окно
                    да сядь ко мне».
— Кускова,
                  что с тобой? —
                                            «Мне скушно…
Поговорим о старине».
— О чем, Кускова?
                               Я,
                                   бывало,
хранила
              в памяти
                             немало
старинных былей,
                             небылиц —
и про царей
                   и про цариц.
И я б,
          с моим умишкой хилым,—
короновала б
                     Михаила.
Чем брать
                 династию
                                 чужую…
Да ты
          не слушаешь меня?! —
«Ах, няня, няня,
                          я тоскую.
Мне тошно, милая моя.
Я плакать,
                 я рыдать готова…»
— Господь помилуй
                                 и спаси…
Чего ты хочешь?
                            Попроси.
Чтобы тебе
                   на нас
                              не дуться,
дадим свобод
                       и конституций…
Дай
       окроплю
                     речей водою
горящий бунт… —
                              «Я не больна.
Я…
      знаешь, няня…
                               влюблена…»
— Дитя мое,
                     господь с тобою! —
И Милюков
                  ее
                      с мольбой
крестил
             профессорской рукой.
— Оставь, Кускова,
                               в наши лета
любить
            задаром
                          смысла нету.—
«Я влюблена»,—
                            шептала
                                          снова
в ушко
           профессору
                               она.
— Сердечный друг,
                                ты нездорова —
«Оставь меня,
                       я влюблена».
— Кускова,
                  нервы,—
                                 полечись ты…—
«Ах, няня,
                он
                     такой речистый…
Ах, няня-няня!
                       няня!
                                Ах!
Его же ж
              носят на руках.
А как поет он
                     про свободу…
Я с ним хочу,—
                          не с ним,

Еще от автора Владимир Владимирович Маяковский
Флейта- позвоночник

Вначале поэма называлась "Стихи ей". Отдельной книгой вышла в феврале 1916 года. Все дореволюционные издания содержали цензурные изъятия. Купюры были восстановлены только в сборнике "Все сочиненное Владимиром Маяковским" (т.1-2, 1919), где поэма была напечатана под названием "Флейта позвоночника"."За всех вас,которые нравились или нравятся,хранимых иконами у души в пещере,как чашу вина в застольной здравице,подъемлю стихами наполненный череп.".


Баня. Клоп

«Баня» (1929) и «Клоп» (1928) – интереснейшие сатирические пьесы Маяковского. Жанр этих комедий трудно определить – настолько оригинально и естественно в них соседствуют едкая социальная сатира, фантастика и фантасмагория. В причудливых, эксцентричных сюжетах «Бани» и «Клопа» автор в увлекательной и забавной форме обличил ненавистные ему мещанство и лживость, бюрократизм и ханжество. В сборник также вошли поэмы «Люблю», «Про это», «Хорошо!».


Что такое хорошо и что такое плохо (ч/б рисунки)

Что такое хорошо и что такое плохо.Рисунки Алексея Пахомова. 1949 г.


Война и мир

В поэме «Война и мир» (вторая половина заглавия в дореволюционной орфографии писалась через «i» — «Mip», то есть вселенная) необыкновенная широта поэтических ассоциаций, гиперболизм поэтического стиля Маяковского соединяются с осознанием им невиданного размаха социальных противоречий жизни. Место действия поэмы — огромная арена, весь мир, а действующие лица — не только народы и страны, но и вся вселенная. Любовь к человеку, к «живому», противопоставлена в поэме «убийце-победе».


Люблю

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стихотворения (1916)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.