Хороший вкус - [6]

Чокер Младший опустил глаза. Он, вместе с братом, оказался среди тридцати финалистов, которые через неделю должны были разыграть Приз. По слухам, рейтинг у Чокера Младшего был выше, чем у Старшего.

— Старейший, — сказал Чокер Младший, — не хотите ли вы попросить меня, чтобы я не слишком старался и отдал победу моему брату?

Чокер Старейший удивленно заморгал, и рот Младшего со стуком захлопнулся. Похоже, он сказал глупость.

— Мне и в голову это не приходило, — сердито сказал Старейший, — как раз наоборот, я хотел попросить тебя выдать все, на что ты способен. Вспомни о позоре, который ты навлек на нашу семью во время столкновения со Стене Старшей на прошлой неделе.

Некоторое время Чокер Младший никак не мог понять, о чем идет речь. Он не имел никакого отношения к Стенс Старшей — глупой молодой женщине, с которой перебросился несколькими ничего не значащими фразами.

— Стене Старшая? Опозорил? Каким образом?

— Только не говори мне, что не помнишь слов, которые ты ей сказал. Стенс повторила их своим родителям, они друзья нашей семьи, а теперь об этом болтают по всей нашей секции. Что побудило тебя, Младший, нарушить традиции Гаммера?

— Я ничего подобного не делал. Она спросила меня о Большом Туре, и я рассказал ей примерно то же самое, что и трем сотням других наших знакомых.

— А разве ты не говорил ей, что женщинам следовало бы разрешить участие в Большом Туре?

— Ах, вот оно что. – Да.

— Но, Старейший, я просто сказал ей, что если бы она сама отправилась в Большой Тур, то ей бы не пришлось задавать вопросы; а когда она сделала вид, что шокирована моим предложением, я заявил, что, по моему мнению, будет только лучше, если многие обитатели Гаммера побывают на других мирах. Мне кажется, Старейший, что наше общество слишком замкнуто — и не я единственный так считаю.

— Да, я слышал о радикалах, высказывающих аналогичную точку зрения, но не в нашей секции и не в нашей семье. Мы имеем солидный опыт, в отличие от других миров. У нас сбалансированное и стабильное общество, а у них множество проблем. Разве у нас есть преступность? Или коррупция?

— Но, Старейший, мы платим за это застоем. Мы так закрыты, наша жизнь однообразна!

— Чему могут научить нас другие миры? Разве ты сам не радовался, когда вернулся в наш замкнутый и комфортабельный мир? И вновь смог бродить по коридорам Гаммера, залитым золотистым светом?

— Да, но я увидел немало интересного и полезного. Есть очень многие вещи на других мирах, к которым я бы с удовольствием привык.

— И что же конкретно ты имеешь в виду, мой безумный Младший?

Чокер Младший был готов проглотить свой слишком длинный язык. После паузы он пробормотал:

— Зачем делать голословные утверждения? Вот когда я смогу доказать, что какие-то вещи на других мирах лучше, чем на Гаммере, тогда я о них и расскажу. А до тех пор какой смысл напрасно сотрясать воздух?

— Ты и так попусту тратишь время на дурацкие россказни, Младший, и никакой пользы тебе это не принесло, а вот вреда — немало. Младший, если у тебя после Большого Тура — деньги за который меня заставила заплатить Леди — осталась хоть капля уважения ко мне и если ты ценишь то, что я и сейчас ни в чем тебе не отказываю, ты будешь с этих пор держать рот на замке.

— Как скажете, Старейший, — тихо проговорил Чокер Младший. — С этого момента я буду говорить только тогда, когда у меня появятся доказательства.

— А поскольку у тебя их никогда не будет, — мрачно подытожил Старейший, — меня очень порадует, если ты сдержишь свое слово.

Финалы, которые проводились ежегодно, считались самым крупным праздником, величайшим событием года. Финалисты готовили свой вариант Блюда. Каждый из тридцати членов жюри пробовал каждое Блюдо по прошествии необходимого для восстановления чувствительности языка промежутка. Процедура занимала целый день.

Честно говоря, обитателям Гаммера приходилось признать, что из почти сотни победителей ежегодных финалов далеко не всякому удавалось создать Блюдо, которое впоследствии стало бы классическим. Некоторые были просто забыты, а другие теперь считались самыми заурядными. С другой стороны, по меньшей мере, два из любимейших Блюд обитателей Гаммера были настоящими бестселлерами в ресторанах в течение двух десятков лет, хотя и не являлись победителями состязаний. А «Черный Бархат» — необычная комбинация шоколада и цветущей вишни, самые любимые конфеты всех времен — даже не вышел в финал.

У Чокера Младшего не было сомнений относительно исхода состязаний. Он был настолько уверен, что с удивлением обнаружил: ему даже скучно. Он продолжал наблюдать за лицами членов жюри, когда время от времени один из них набирал в ложку немного очередного Блюда и производил Дегустацию. Каждый старался сохранять невозмутимость, прикрывая глаза. Ни один настоящий судья не позволит себе удивленного восклицания или удовлетворенного вздоха — не говоря уже о гримасе отвращения. Они просто фиксировали свои впечатления в маленьких компьютерных карточках.

Чокер Младший размышлял о том, смогут ли они скрыть удовольствие, когда попробуют его Блюдо. В последнюю неделю оно стало великолепным, достигло таких вершин, превзойти которые невозможно…