Хороший ученик - [74]

— Похоже, в Легионе я слышу об этом последним, — вздохнул я.

— А что конкретно тебя интересует?

— Для начала, почему они считаются вымершими.

— На самом деле то, что вид жив, стало известно недавно, лет двести назад или около того. Раньше им удавалось скрываться под землей, в пещерах… даже во льдах, на Северном полюсе. В общем, там, где темно и холодно — жить на поверхности им не нравится, хотя охотились они наверху. Но с какого‑то момента они больше не могли подниматься: людей стало слишком много, а вампиры хоть и сильные, но не бессмертные. Так что они сочли за лучшее окончательно уйти в подполье. — Ин усмехнулась. — Когда выяснилось, что вид сохранился, те, кто их обнаружил, решили не раздувать истерию. Кому нужна конфронтация? Вампиров не так много, и если бы они решили сопротивляться, мы бы их победили, поэтому они предпочли принять условия договора, на основе которого и сложилось сегодняшнее положение — они внизу, мы наверху, и никто никому не мешает.

— У них есть какие‑то необычные способности?

Ин помедлила с ответом.

— Я не видела вампиров живьем и не могу сказать ничего определенного. У них есть собственная магия, и для операций они не используют никаких посредников вроде палочек или артефактов. Чужую магию они не любят, поэтому редко охотятся на колдунов и магических существ.

— "Редко" в данном случае слово, вселяющее оптимизм, — усмехнулся я.

— Да, и еще никто не знает, как они размножаются, никто не видел их детей, — закончила Ин. — На эту тему могут быть какие‑то исследования, но поскольку я к твоему вопросу не готовилась, то и сказать ничего не могу. Если очень надо, я узнаю.

— Не надо. Забудь об этом разговоре. Мне теперь есть над чем подумать.

Я ожидал, что она спросит, не видел ли я вампира, но Ин молчала, осматривая кухню. Наконец, она встала, подошла к окну и выглянула на улицу.

— Тут уютно, — сказала она. — Вообще у тебя уютная квартира. Ничего лишнего — это хорошо. — Она повернулась, оперлась руками о подоконник и прыжком уселась на него. — Ты разозлился, когда мама не захотела пойти с тобой на вечер?

Вопрос застал меня врасплох, и я не смог быстро придумать, что сказать. Мое молчание Ин расценила как ответ.

— Тебе не нужно ждать от нее слишком многого, — произнесла она. — Вы и так самая крепкая пара из всех, кого я знаю. Большинство мужчин не выдерживают жизни с лисицами.

— Я не разозлился, — наконец, ответил я. — Точнее, если я и сердился, то только на себя. Не надо было ничего у нее просить.

Ин не ответила.

— А ты почему согласилась?

Я тут же пожалел, что задал этот вопрос, прозвучавший довольно грубо, однако Ин только улыбнулась.

— Это просто. Во–первых, я ищу спонсоров для нашей новой лаборатории. Пока она только в проекте, и нам нужны вложения. В Китае все гранты уже разобраны, а тут так удачно звонишь ты… Надеюсь, на благотворительном вечере у всех будет достаточно благотворительное настроение, чтобы подумать о более полезном вложении капиталов, чем эти ваши доходяги–колдуны. Ну а во–вторых, мне просто интересно посмотреть, как ты тут живешь.

Два с половиной года назад, вскоре после прибытия в Лондон, я посетил Клайва Пирса. Многие десятилетия Пирс был руководителем разведывательной сети Легиона в Великобритании, хотя в этой ипостаси его мало кто знал. Следуя за слугой–эльфом по коридору, украшенному портретами предков и картинами со сценами баталий, в которых эти предки, возможно, сражались, я чувствовал себя неуютно; построенный в середине девятнадцатого века каменный дом обладал тяжелой, давящей атмосферой, и хотя в нем жило довольно много людей, включая младшую сестру Трента с семьей, кроме слуги я больше никого не встретил. Эльф привел меня в просторный кабинет, вдоль стен которого стояли высокие книжные шкафы с непрозрачными стеклами, а на диване у окна сидел сам хозяин поместья.

— Думаю, теперь ты лучше понимаешь, что здесь тогда происходило, — сказал мне Пирс через некоторое время.

— Понимаю, — ответил я, совершенно не желая касаться этой темы. — Хотя вмешательство Легиона могло бы не допустить переворота.

— Глядя в прошлое, нам кажется, что мы могли бы сделать то или это, но в настоящем у нас никогда нет выбора, — сказал Пирс. — В настоящем мы всегда делаем что‑то одно, потому что данное действие является наиболее вероятным при всех известных — и неизвестных — векторах влияния.

Я угрюмо молчал. Азбучные истины мне не требовались.

— Могу привести тебе несколько причин, по которым мы этого не сделали, — продолжил Пирс, — но ты и сам их знаешь, став одним из нас.

— Я тоже могу привести вам несколько причин, по которым вы могли это сделать.

— На самом деле только одну, — сказал Клайв Пирс. Я замер, не спуская глаз с хозяина дома. — Прости, — он слегка склонил голову, — но это жизнь. В ней редко бывает так, как мы хотим, тем более если мы понимаем свои желания только после того, как всё случилось. В первую войну с Волдемортом Легион предлагал Министерству свои услуги, однако ему было отказано. Англичане не желали чужих войск на своей территории, и их можно понять: когда в стране хаос и бойня, совсем не хочется видеть в ней сомнительную, мало кому известную военную организацию. Потом произошел случай с Поттером, и все успокоились. Что до второй войны, Фадж был идиотом, с ним не имело смысла разговаривать, а Скримджер — он знал о нас и вполне мог попросить о помощи, если бы счел нужным… или переступил через свою гордость. В конце концов, мы не няньки; пусть каждый сам принимает решение и отвечает за него.