Хороший, плохой, пушистый - [49]

– Врывается в кошачий лаз и бьется в дверь, – сообщила мать. – Гиперреактивность. Наверное, надо прекратить давать ему любые пищевые добавки. Был бы он человеком, постоянно потел бы и кровь бросалась в лицо.

– Превращается из забавного пушистого комочка в озабоченного сексом подростка, у которого одно на уме, – прокомментировал отец.

К счастью, Флойда уже кастрировами.

– Он кричал, когда ветеринар осматривала его, – вспоминал он. – Я ему сказал: не знаю, что она собирается с тобой сделать, но рад, что попался ей не я.

Теперь, когда Флойд стал евнухом, возник еще один тревожащий вопрос: насколько он был бы крупнее и активнее, если бы не попал под нож ветеринара?

Главной жертвой его озорства стал Каспер. В первые недели жизни Флойда в доме мать с ужасом наблюдала, как несчастная мордочка Каспера заглядывала в окно кухни. Но вскоре коты подружились – постоянно боролись, чистили друг друга и спали, по выражению Джеммы, которая считает, что у кошек, как и у людей, есть нижние и верхние конечности, «рука об руку». Сначала Флойд преклонялся перед товарищем, но когда подрос, сам стал доминировать. Каспер терпел яростные атаки Флойда невозмутимо, не жаловался, и его блаженная улыбка сделала бы честь самому Ральфу.

Есть снимок: я с Флойдом на Рождество в 2012 году. Джемма назвала его «фото котового наушника». Хотя сомневаюсь, что такое лицо, как «котовый наушник», может существовать – скорее может быть «человек-наушник». Могу представить кота с личным телешоу, который с экрана нашептывает провинившимся людям: «Я владею вашими душами». Но понимаю, что имела в виду Джемма. Флойд развалился на родительском диване и вполне доволен жизнью. А я наклонился и шепчу ему на ухо нечто такое, что поможет в его будущих начинаниях в роли кота. На самом деле я тогда говорил Флойду: «Санта-Клауса не существует».

Да, это жестоко. Но я беспокоился о Флойде и считал, что для его же пользы ему пора знакомиться с суровой правдой жизни. Про моих котов говорят, что у них прекрасная жизнь, но по сравнению с Флойдом может показаться, будто они направлены ко мне для выполнения принудительных общественных работ. У Флойда есть покладистый друг, а хозяева полностью у него под лапой. Еды вдоволь, и она самого высокого качества. Автодорог поблизости нет, зато разгуливает и летает всякая вкуснятина. Вокруг высокие деревья, и, выйдя утром из дома, кот взлетает на одно из них. К тому же каждый день его целует в нос местная почтальонша. Прекрасная жизнь Флойда может продолжаться, но утопия не вечна. Я рад, что Медведю не придется жить у родителей и он не познакомится с Флойдом. Наверняка тот раздражал бы его. Правда, Флойду было бы полезно соседство старшего товарища вроде Медведя, который передал бы ему свою мудрость и объяснил, что свои девять жизней нужно расходовать разумно.

Я заметил, что на дорожке, ведущей к родительскому дому, появился знак в виде кошки: «Пожалуйста, ведите машину медленнее. На околице играют кошки. Спасибо».

– Отличная работа, – похвалил я отца. – А если сюда заедет человек из города и не будет знать, что такое околица?

– Все знают, что такое околица, – буркнул он.

Мне нравился его идеализм, но я опасался, что он далек от реальности. Я вырос в сельском Ноттингемшире и был бы рад, если бы все так называли дорогу между домами и заборами. Томас О’Мелли из «Котов-аристократов» по сути не уличный кот, а околичный. Странные люди из других мест сказали бы, например, «проселок» или просто «прогон».

– В любом случае я ничего не собираюсь менять, – заявил отец. – Перед тобой знак, предупреждающий водителей, чтобы они ехали осторожнее, потому что здесь могут быть кошки.

Когда мы вернулись в кухню, туда же прошмыгнул Каспер, и я машинально дал ему со стола анчоус, который мама забыла убрать.

– Ты дал ему рыбку? – возмутился отец. – Ты такой же плохой, как тот португальский мальчик, который жил у нас по обмену и уплетал на крыше сэндвичи.

Появился Флойд, прыгнул Касперу на спину и стал покусывать шею. В нашей маленькой семье Рождество никогда широко не справлялось, но вид двух нежно толкающих друг друга котов в углу придавал обстановке праздничность. Уже второе Рождество подряд мы с Джеммой проводили врозь из-за транспортных сложностей: семьи обитают в разных частях страны, а наш собственный дом находится на почтительном расстоянии и от тех и от других. Ральф, Шипли, Роско и Медведь тем временем развлекались сами, довольствуясь короткими, периодическими визитами Дэвида и Деборы. Пребывание по праздникам в таком разбросанном состоянии, уже не говоря о расходах, все больше наводило на мысль, что пора менять местожительство. Но я пока решил не думать об этом. Были дела поважнее: еще одна жаба поселилась в оставленной на крыльце кроссовке отца.

На второй день Рождества стали собираться родные, и каждый, входя, здоровался с жабой. Джейд, девушка моего кузена Джека, пришла с собакой – чихуахуа по имени Пом. Флойду случалось знакомиться с собаками – он родился в доме, где жил спаниель. Однако его реакция на Пома была такова, словно он никогда собак не видел. Мы заранее постарались рассадить кота и пса по разным комнатам, но отвлеклись на рассуждение отца, как нелегко пришлось жабе, когда она добиралась к ним из моего дома. Флойд воспользовался этим и проскользнул в кухню. В помещении, где много людей, одно маленькое мохнатое существо встретило другое мохнатое существо чуть больших размеров, но невероятно пугающее. Кот взлетел на шкаф и на предельной скорости помчался по макушкам собравшихся, пока не нашел человека с достаточно обильной шевелюрой, чтобы можно было спрятаться. В девятнадцать лет моя кузина Фей распрямляла свои буйные кудри, но теперь позволяла им определенную свободу. Чтобы выпутать из них Флойда, троим мужчинам потребовалось несколько минут. Обидевшись, он немного посидел в отдельной комнате, но через час, когда Джейд и Пом ушли, снова спустился вниз. В это время отец откуда-то извлек новый водяной пистолет, и они с кузенами Джеком и Джеффом начали из него брызгать друг на друга. Я заметил на шее у отца ламинированный бейджик с фотографией лица дяди Пола.