Хороший доктор. Как найти своего врача и выжить - [52]

. Ваш врач всегда рядом и борется за то, чтобы вернуть вам здоровье, а также счастье. Он не только лекарь, но и целитель.

Хороший врач — не шаман, не знахарь, не волшебник и не экстрасенс. Он верит в научную базу медицинской практики, и в основе всех его действий лежит наука. Он не считает, что его прикосновение передаст вам мистическую энергию, которая изгонит из вас злых духов болезни и боли. Но это не значит, что целительный эффект человеческих рук — выдумка. Даже если врач не может подробно объяснить цепь психологических и биохимических процессов, связывающих прикосновение с излечением, он не отрицает само существование такой связи. В медицинской теории и практике очень много необъяснимого. В конце концов в этом и заключается смысл существования доктора и причина вашего обращения к нему. Врача не должна пугать неопределенность. Иначе ему будет трудно лечить вас как индивидуума. О лечении и целительстве он мог бы сказать так:

«Я не сразу осознал, что во многих случаях моя работа не заканчивается, когда заболевание или травма излечены. Наши университетские преподаватели даже не намекали на то, что человеческие недуги имеют множество ипостасей и что задача хорошего врача не ограничивается назначением в правильных дозах эффективных антибиотиков или сердечных средств. Препараты могут вылечить непосредственную проблему, но не исцелить пациента. А ведь пока пациент не исцелен, моя работа не закончена. Конечно, если все идет гладко, и то и другое происходит одновременно, но я не могу полагаться на волю случая. Если я не уделю достаточно внимания другим ипостасям болезни, мы с моим подопечным выиграем битву, но проиграем войну.

Поэтому сейчас я, возможно несколько запоздало, считаю себя целителем. Я научился, в основном методом проб и ошибок, что общение с пациентом предполагает много прикосновений, как реальных, так и фигуральных, — когда мы совпадаем эмоционально. Искреннее, заботливое, сочувственное прикосновение человеческой руки, иногда такое простое, как похлопывание по плечу или рукопожатие, может быть целительным. Тактильный контакт очень важен».

Врачу требуются некоторое время и опыт, чтобы оценить всю пользу прикосновения для выздоровления пациента. Его дорога к этому осознанию заполнена избавившимися от болезни, но не исцеленными пациентами или такими, которые вернулись к счастливой жизни без его помощи. Хороший доктор часто думает о том, что он мог сделать для таких больных, но не сделал из-за недопонимания или недостатка времени. Последний фактор все еще угрожает его роли целителя.

Популярный писатель Малкольм Гладуэлл говорит: «Врачу и пациенту нужно больше времени, а не больше технологий»[168]. Но почему одно должно исключать другое? Есть целый спектр мощных аппаратов, и в ближайшее время появится еще больше умных машин, которые расширят доступ врача к информации, его возможность оценивать состояние жизненно важных органов человеческого тела и способность применять свои знания по отношению к конкретному пациенту. Если сотрудничество человека с машинами строится должным образом, то разве, помимо прочих преимуществ технологий, это не дает врачу и вам больше времени для живого общения?

Попытки полностью переложить заботу о здоровье на гаджеты и компьютеры подразумевают превращение медицины в некий конвейер с обезличенным подходом и жестким лимитом времени на одного пациента. Это может быть полезным инструментом для менеджмента, но не сработает в медицинской практике, потому что каждый человек, посещающий доктора, уникален. Людей на конвейере не производят! Здравоохранение в лучшем виде — это совместные усилия врача и больного, требующие особых взаимоотношений между двумя этими реальными людьми. Этот тип взаимодействия предполагает затраты времени и внимание. И наложение рук.

Часть V. Страхи и надежды новой медицины

Глава 16. Страх тирании экспертов и приборов

Я боюсь совместной тирании экспертов и приборов, не имеющих тесных связей с нашими первостепенными задачами… Я думаю, главное — это глубокая связь с чем-то важным, которая есть у всех нас.

Атул Гаванде[169]

Тирания экспертов?

Существует две группы экспертов, которые по разным причинам могут считаться угрозой для всей системы здравоохранения: медицинские эксперты и эксперты в медицинском бизнесе.

Медицинские эксперты

Хороший врач основывает свое решение насчет вашего лечения на рекомендациях, разработанных специалистами с опорой на научные данные, но корректирует их с учетом особенностей вашего заболевания. Тем не менее он знает, что иногда эти рекомендации даже в самой благонамеренной системе перерастают в строгие протоколы с непредусмотренными последствиями; он бдительно следит за подобными исключениями.

Вот пример. В больнице, где работал один хирург общего профиля, в стандартном порядке для обеспечения качества медицинских услуг были составлены следующие рекомендации: через час после операции начинать вводить внутривенно антибиотики и делать это в течение суток после вмешательства с профилактической целью, чтобы предотвратить инфицирование. У нашего хирурга был пациент с острым воспалением желчного пузыря, обратившийся в больницу в 2 часа ночи. Врач осмотрел больного и сделал назначения, распорядившись немедленно начать инъекции антибиотиков. Препараты должны были ослабить инфекцию, которая наверняка уже присутствовала, — то есть это была терапия, а не профилактика. На следующее утро пациенту назначили операцию, и медсестра спросила врача, действительно ли он хочет вводить антибиотики до операции. Когда он ответил, что пациент получает лекарства уже восемь часов, с тех пор как его положили в отделение, его собеседница покачала головой: нет, ночная сестра отложила начало процедуры до положенного срока — через час после операции, — как предписывает протокол. Это плохая медицина. Превращение написанных экспертами клинических рекомендаций в протокол, не дающий ответственному врачу права принять важное решение, рискует обернуться последствиями, которых эксперты не подразумевали. «Глупая последовательность, — писал Ральф Уолдо Эмерсон, — есть предрассудок ограниченного ума»