Хорошие жены - [89]

– И конечно, ты это сделал; ты всегда настоишь на своем.

– Не всегда. – И что-то в голосе Лори заставило Джо сказать поспешно:

– Но как вам удалось добиться согласия тети?

– Это был тяжкий труд, но все вместе мы убедили ее, ведь на нашей стороне была куча существенных причин. Времени, чтобы писать и просить позволения, не было, но вам всем нравилось это, и вы уже были согласны, так что оставалось только «брать время под уздцы», как выражается моя жена.

– Ну не горды ли мы и не нравится ли нам повторять эти два слова? – перебила его Джо, в свою очередь обращаясь к огню и с удовольствием замечая счастливый свет, который он, казалось, зажигал в глазах, что были так трагически мрачны, когда она видела их в последний раз.

– Что ж, пожалуй; она такая очаровательная маленькая женщина, что я не могу не гордиться ею… Ну, а потом, тетя и дядя все же были там для соблюдения приличий. Мы были так поглощены друг другом, мы никуда не годились врозь – а это замечательное решение сделало все простым, и мы приняли его.

– Когда, где, как? – спрашивала Джо в горячке женского нетерпения и любопытства, так как не могла осознать все это по частям.

– Шесть недель назад, у американского консула в Париже, очень тихая свадьба, разумеется, ведь даже в нашем счастье мы не могли забыть о дорогой нашей Бесс.

Джо вложила руку в его ладонь, когда он сказал это, а он нежно провел рукой по маленькой красной подушке, которую хорошо помнил.

– Но почему вы не сообщили нам после свадьбы? – спросила Джо уже спокойнее, когда они просидели совершенно неподвижно с минуту.

– Мы хотели сделать вам сюрприз. Сначала мы думали, что поедем прямо домой, но милый старик, как только мы поженились, обнаружил, что будет готов к отъезду не раньше чем через месяц, и отправил нас проводить медовый месяц где нам угодно. Эми однажды назвала Вальрозу настоящим раем для новобрачных, и мы поехали туда – и были так счастливы, как люди бывают счастливы только раз в жизни. Клянусь честью! Это была любовь среди роз!

Лори на минуту словно забыл о Джо, и она была этому рада, ведь то, что он так свободно и естественно рассказывал ей об этом, уверило ее, что он совсем простил и забыл. Она попыталась забрать свою руку, но, угадав ее мысль, вызвавшую это почти невольное движение, Лори удержал ее руку и сказал с мужской серьезностью, которой она никогда не замечала у него прежде:

– Джо, дорогая, я хочу сказать тебе кое-что, и больше мы никогда к этому не вернемся. Помнишь, в том письме, в котором я писал, как добра была ко мне Эми, я сказал, что никогда не перестану любить тебя? Но любовь изменилась, и я понял, что так лучше. Ты и Эми поменялись местами в моем сердце, вот и все. Я думаю, так было суждено и произошло бы само собой, если бы я подождал, как ты и пыталась меня заставить. Но я никогда не отличался терпением, и это была такая сердечная мука. Тогда я был мальчик, упрямый и порывистый, и потребовался тяжелый урок, чтобы показать мне мою ошибку. Ведь это действительно была ошибка, Джо, как ты и говорила, но я понял это только после того, как поставил себя в дурацкое положение. Честное слово, одно время я был в таком смятении, что не знал, кого люблю больше – тебя или Эми, и пытался любить обеих одинаково, но не мог, а когда я увидел ее в Швейцарии, все прояснилось, кажется, в один миг. Вы обе заняли в моем сердце те места, которые должны были занять, и я был уверен, что излечился от старой любви прежде, чем возникла новая, и что я могу честно поделить мое сердце между сестрой Джо и женой Эми и горячо любить обеих. Ты поверишь этому и согласишься вернуться к старым добрым временам, когда мы впервые узнали друг друга?

– Я верю этому всей душой, но, Тедди, мы никогда не сможем опять быть мальчиком и девочкой; старые добрые времена не вернутся, и мы не должны ожидать этого. Теперь мы мужчина и женщина, время игр позади, у нас есть дела посерьезнее, и мы должны оставить шалости. Я уверена, что и ты это чувствуешь. Я вижу перемену в тебе, и ты найдешь ее во мне. Мне будет не хватать моего мальчика, но я буду так же сильно любить мужчину и восхищаться им даже больше, так как он становится тем, кем, я надеялась, он будет. Мы не можем больше быть друзьями игр, но мы будем братом и сестрой, чтобы любить друг друга и помогать друг другу всю жизнь, да, Лори?

Он не сказал ни слова, но взял протянутую ему руку и прижался к ней лицом, чувствуя, что из могилы мальчишеской страсти поднялась красивая, крепкая дружба, чтобы осчастливить их обоих. Вскоре Джо сказала весело, так как ей не хотелось, чтобы его возвращение было печальным:

– Не могу поверить, что вы, дети, в самом деле женаты и собираетесь вести свое хозяйство! Кажется, еще вчера я застегивала передник Эми и дергала тебя за волосы, когда ты меня дразнил. Боже, как летит время!

– Так как один из «детей» старше тебя, нечего изображать бабушку. Льщу себя надеждой, что я «джентльмен взрослый», как сказала Пеготти о Дэвиде Копперфилде[134], а когда ты увидишь Эми, то найдешь ее чересчур большим дитятей, – сказал Лори, усмехаясь ее материнскому виду.